– Здесь всё моё! Лес, собака, земля!
– Барбос, мать твою. – Я села, вытянув ноги. Подняла голову вверх.
– Совсем полоумной стала?! Откуда ты здесь?!
– Да пошел ты, Орестов, честно. Помирать пришла на ТВОЮ землю, а ТВОЯ собака не даёт.
– Была дурой такой и остаешься!
Голос как сталь. Разворачивается, шагает в том направлении, куда и я пыталась добраться. Пес по приятному имени Феликс остаётся рядом со мной. Ласкается, пытается помочь встать. Обладатель злого голоса произносит не оборачиваясь:
– Фел, я тебе сказал – домой! ЭТУ я не поведу в деревню!
– Гав! – Голос пса похож на своего хозяина – насколько может быть возможным.
– Придурок! – Возвращается, снова подходит ко мне. – Встать можешь, чудовище?
– Отвали.
– Я б с радостью, но вот он – Показывает на собаку. – Категорически против. А если я вернусь один, то будет проблем больше. Поэтому еще раз спрашиваю: встать можешь?
– Наверное.
– Вперед!
– Спасибо. – Я одной рукой взялась за ошейник Феликса (кстати, габариты у собаки в разы больше, чем у любой другой лайки).
– Майкл, а где мы?
– На глупые вопросы тоже не отвечаю! Жду объяснений от тебя. – Мы так и шли по тропинке: впереди мой, можно сказать, спаситель, следом я с Феликсом. Спина Орестова заслоняла обзор, да и в принципе, было уже всё равно.
– Каких?
– Не тупи. Откуда ты здесь?
– Не знаю.
– Ермила!!! – Резко остановился. Я уткнулась ему в спину. Он психанул, развернулся. – Что ты мне “лапшу на уши” вешаешь?!
– Честно, Майкл. У меня было восьмое марта, я немного выпила …
– Неудивительно.
– А потом очнулась тут. Точнее, в школе, что позади около леса.
– В школе?! – История с разворотом повторяется. – Да не трогай ты меня!
– Сам не тормози тогда. Да, именно там. А сегодня вышла из нее и пошла по тропинке. Вот и пришла сюда. Всё.
– И как же ты, чудище, попала в школу?
– Откуда я знаю?! Как-то!
– Кто еще там был?
– Никого. – Про Призрака молчу. Это не его дело.
– Совсем?
– Да.
– И никаких звуков, голосов?
– Говорю же нет!
– И детей не было?
– Детей?! – Кто из нас идиот?
– Да. В деревне дети по два-три человека куда-то исчезают временно?
– Это как? Тогда вам в полицию.
– Помолчи и послушай. Их то ли уводят, то ли сами, потом по дороге, что ты сейчас, возвращаются: чумазые, голодные, молчаливые. Где были, что делали, зачем – не отвечают. Они просто молчат. Потом снова по новому кругу. Пытались выследить – никак. Знаем свой лес, а тут, будто, рок злой водит за нос.
– Жутковато.
– Не знаю, зачем ты к нам приперлась, но теперь найдешь и детишек, и причину.
– Я?!
– Ты.
– Но?
– Заткнись, а? Ты единственная, кто из взрослых была в этой школе. Не пройти нам туда.
– Почему? Орестов, ты все-таки здесь тронулся умом.
– Не твое дело. Не пройти и точка. А ты там была, и вообще я тебя спас, так что будь добра отплатить.
– Лучше б сдохла. – Тихо пробубнила я.
Мы вышли на край деревни. Аккуратные одноэтажные домики с небольшими заборчиками. Мило и тихо. Община крестьянская прям. Майкл с Феликсом привели меня к дому, который будто на отшибе, но в границах деревни. Зеленая крыша, кирпичная кладка. Обыкновенные ворота. На доме переливается табличка с цифрой «7».
– Вкусы не меняются. – Пробубнила я. Сил хватало всё меньше, а холодно становилось больше.
– Отвали.
Пока он разбирался с замком, я подошла к забору и опустилась на землю. Всё. Пошел Орестов к черту со своими детьми, проблемами и выпендрежничеством. Умру у его дома. Баста.
