– Седьмая.
– …с одним-единственным условием – пожить здесь неделю, прежде чем решить что-либо окончательно. Заметь, это единственная ее просьба – и при этом последняя!
София потупилась. Когда Филипп начинал так говорить, что случалось довольно часто, она ощущала себя маленькой девочкой. Они словно бы менялись ролями: он – мудрый отец, она – несмышленая дочь. Послушная дочь.
– Хорошо, если вы оба не против, мы останемся. На неделю.
– Ура! – Денис был уже у двери. – Так мы занесем сумки в комнату с картами? А твой чемодан в соседнюю, да?
– Да, конечно…
Топот двух пар ног удалился по коридору в сторону прихожей и тут же вернулся обратно, хлопнула дверь напротив, затем соседняя. Стало тихо: видимо, парни доставали из сумок свои немногочисленные вещи, так сказать, обживались. А значит, у нее появилось несколько минут относительного спокойствия. Следовало еще раз прочитать и хорошенько обдумать письмо Ираиды. Да уж, редкое имя в наше время, однако старушка наверняка родилась еще до Второй мировой…
София снова склонилась над листком бумаги. Строчки словно по линейке, буковка к буковке – и не скажешь, что писал старый человек. После повторного прочтения отметились две детали: во-первых, Ираида относилась к своему жилищу, будто к некой большой ценности, даже писала «Дом» с заглавной; во-вторых, намекала, что он может и не принять новую владелицу. Что это, старческая причуда? Или за этой фразой кроется нечто более серьезное, предостережение, например? В доме идеальный порядок, не считая пыли, накопившейся за время отсутствия хозяйки, да и послание написано четко, конкретно, твердой рукой, что свидетельствует о полной дееспособности почтенной Ираиды…
Интересно, как она выглядела? София обвела взглядом комнату. Да, это точно кабинет хозяйки. Здесь она читала книги, сидя в удобном кресле под торшером. Возможно, принимала гостей, самых близких, имеющих доступ в святая святых – за тем изящным столиком они пили чай или кофе, обсуждая важные дела. А за этим старинным бюро Ираида работала: что-то писала, заполняла какие-то документы, вела учет финансов, в конце концов. Но нигде – ни на стенах, ни на столе, ни на полках – не было ни одной ее фотографии. Вообще никаких фотографий! Как, впрочем, и в других комнатах. Еще в гостиной Софии показалось странным, что картин много, а фотографий – ни одной…
– Мама! Мам, иди сюда! – донесся взволнованный возглас Дениса.
Она мигом выскочила в коридор. Сын, подбежав, схватил ее за руку и потащил в сторону лестницы.
– Что случилось, Ден? Объясни толком.
– Представляешь, второй этаж заперт! Мы хотели его осмотреть, интересно ведь, сколько тут еще комнат, а там толстенная дверь – и не открывается!
– Всего-то! – с облегчением выдохнула София. – Погоди, в связке, что передал Дима, было несколько ключей…
– Ни один не подходит, – прервал мать Филипп, осторожно спускаясь по гладким лакированным ступенькам. На пальце у него болталась связка ключей.
– Значит, нужный ключ где-нибудь на кухне. Или в кабинете. Потом поищем.
– Почему не сейчас? – надулся Денис.
– Сейчас я хочу выйти на улицу, осмотреть дом снаружи.
– Мы тоже!
– Нет. Мне нужно побыть одной, спокойно все обдумать. Пожалуйста.
– Ну ладно… – младший обиженно отвернулся.
– А вы пока гляньте в интернете, есть ли в этой ды… городе торговые центры: нужно прикупить кое-что из одежды, раз уж мы собираемся пробыть здесь целую неделю.
