– Какой же он незнакомый? Он сосед.
– Ты его совсем не знаешь, и мы тоже. Он приезжий.
– Мы и библиотекаршу не знали. И с Иваном Никодимычем ты познакомился только вчера.
– Не превращай все в шутку.
Этот разговор был в тягость всем. Выяснение отношений произошло на пустом месте. Но если дочери быстро забыли, о чем спорили, мать углубилась в домашние дела, то для Николая Степановича весь день оказался на взводе. Даже в институте, на кафедре, где решалась судьба научного доклада, из головы не лезло завязавшееся знакомство Маши и Анзора. Сердце подсказывало, что ничего общего у его дочери с этим предприимчивым соседом быть не может. А раз они не пара, то следует предпринять какие-то меры, чтобы не допускать их встреч. Но заниматься подобными интригами, как, впрочем, и думать о них, было противно.
На совещании коллеги не раз обращали внимание на рассеянность Николая Степановича. От трудных вопросов он уходил, отвечал расплывчато, вяло, а простые и наводящие вопросы вообще игнорировал, отрешенно смотрел на стопку книг и папок на столе. Его друг Алексей Константинович норовил отвлечь внимание на себя, сыпал аргументами, предлагая поддержать прозвучавший доклад…
Последние десять лет Николай Степанович все меньше ездил по стране, ходил по тундре, тайге и пескам, и все больше времени посвящал науке, конференциям, диссертациям, монографиям, симпозиумам. Конечно, его тянуло в экспедиции… По ночам природа звала к себе, и он будто заново проходил километры суровых троп, под ногами булькала хлябь тундры, рядом пасся ленивый медведь, пожирающий бруснику, и десятки куропаток испуганно взметались ввысь и россыпью садились на болотные кочки. Затем стеной шел непрерывный дождь, наглухло закрывающий небо, и он просыпался.
Эти годы не прошли бесполезно. Пусть государство забыло про геологов, перестало заботиться о том, кто и как обеспечит сырьевую безопасность страны… Пусть каждый год идет снижение объемов добычи минерального сырья, снижение по всем видам… Кроме алмазов. Их ищут, добывают, продают. Они-то и были в годы разгрома геологии, как сырьевой отрасли страны, предметом пристального изучения и научного открытия для Николая Степановича. Он очень переживал, и в минуты отчаяния сознавался коллегам, что не понимает, почему в России в старые времена всегда на высоком достойном уровне поддерживалась геологоразведка, а нынче, в век модернизации и инноваций, объемы добываемых из недр полезных ископаемых вдруг перестали компенсироваться новыми открытиями. Где прирост запасов? Куда смотрит власть?
Вот он, ответственный, опытный геолог Николай Степанович готов двинуться в экспедиции на поиск новых кладовых для грядущих поколений. В России много неизученных мест. Совсем недавно отряд Николая Степановича доказал это своим примером. На собственные средства геологи выдвинулись в Бурятию, неделями жили в палатках, обследовали метр за метром Витимское плоскогорье. И удача пришла к ним. В древних долинах живописных рек Витима, Холый были обнаружены залежи урана гидрогенного типа.
Но сегодня в институте речь шла не про урановые рудники, а про растущую добычу алмазов. Николай Степанович в который раз докладывал научному сообществу о своем новом открытии, но не месторождения, а способа получения алмазов искусственным путем – из водородно-метанового газа, формирующего кимберлиты. Идея была новой, неожиданной, взрывающей старые научные установки о сугубо природном происхождении и получении алмазов. Николай Степанович исписал ворох бумаги, выдвигая гипотезу, что кристаллы алмаза возникают не в мантии, а в кимберлитовых трубках. А происходит сей загадочный процесс при понижении мантийного давления, еще и при частичном окислении метана.
