Дом у дороги. Цикл рассказов - страница 4
– Каким даром? – недоуменно спросил Ванька.
– Жизнью, – ответил Проводник.
– Да Вы хоть знаете, какая она у меня?! – расхрабрился Ванька, – Такой жизни и врагу не пожелаешь!
– Ну так поведай мне, – опять же спокойно обратился к нему Проводник, – Хочу узнать, как ее видишь ты.
– А к чёрту! – выпрямился Ванька и махом осушив остатки водки и отшвырнув пустую бутылку, с жаром начал рассказывать о своей никчёмной жизни.
Он говорил и о надеждах матери, которая мечтала видеть сына уважаемым человеком, а в итоге получит спившегося скотника. Говорил о тех уродах, которые «Чмырят» его при любой удобной возможности. А он, бесхребетный, ни разу даже словом не мог дать им отпор. И, конечно же, предательница Лизка, которая не оценила высоких порывов его души. И в этом монологе Ванька так распалился, что жалость к себе и ненависть к несправедливости мира и, окружающих его людей, возросла у него до вселенских масштабов, а желание покончить с этим всем окончательно закрепилось в нем, как единственный выход.
Проводник слушал его очень внимательно, не меняя выражения лица. Когда Ванька закончил свою тираду и посмотрел на Проводника, в ожидании понимания и сочувствия, тот лишь спросил:
– Так ты решил послать всё к черту и сдаться?
– А что мне еще остается? – резко спросил его Ванька, – Я устал.
– Устал? – усмехнулся в ответ проводник, – Тебе всего лишь семнадцать.
– Вот только не надо меня агитировать! – зло уставился на Проводника Ванька, – У тебя всё впереди! Ты сможешь! Ты справишься!
– Никто тебя агитировать и не собирается, – также не меняя тона, продолжил Проводник, – Ты уже принял решение. И как же ты намерен покинуть этот жестокий к тебе мир?
– Не знаю, – задумчиво ответил Ванька, – Может под поезд брошусь. А не получится, то с утра по шоссе машины гоняют. Прыгну под одну из них, и дело с концом. Там такие скоростя, мокрого места не останется. Ну, или в сарайке повешусь. Тоже лёгкая смерть. Раз и всё.
– Значит легкой смерти ищешь… – поднимаясь с кресла-качалки, скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал Проводник и подытожил, – Ну что ж… Тогда нам сюда.
Он указал рукой на стену, где, как Ванька помнил, были вырезки с газет и милицейские ориентировки. Но сейчас там были четыре двери, из-под которых выбивался свет.
Сказать, что Ванька был удивлен, ничего не сказать. Проводник, тем временем, уверенно шагнул к крайней из дверей и распахнул ее. Ванька, поднявшись с кровати подошел к Проводнику и осторожно заглянул вовнутрь.
Там в просторной современной кухне, освещенной ярким солнцем, за столом сидела молодая семья: муж, жена и двое сыновей-близнецов, лет пяти на вид. Женщина была очень красивой и, казалось, что она светиться от счастья, глядя на мужчину и мальчишек. Ваньке показалось, что мужчина, который смеялся и шутил, очень сильно напоминает его самого, только тридцатилетнего.
– Ух ты, – услышал он за спиной голос Проводника, – Промахнулся. Эта не та дверь. Нам не сюда. Ты же всё уже решил. Этого никогда уже не будет. Ты не дашь этой женщине право любить и быть любимой, быть счастливой женой и матерью. А эти малыши никогда не родятся. Ты лишил их права на жизнь.
И Проводник резко захлопнул эту дверь. Подойдя к следующей двери, Проводник приоткрыл ее и взглянул вперед.
– А вот и то, что нужно, – удовлетворенно сказал он и кивком головы подозвал к себе Ваньку.
Не успел Ванька подойти к Проводнику, как тот схватил его за шиворот и швырнул того в дверной проем.