Коваленко старался поддерживать разговор с людьми, от которых ему было что-то нужно просто для того, чтобы создавать видимость, что ему интересны эти люди помимо их общих с ним дел. На самом деле ему могли быть совсем безразличны темы, на которые он с ними разговаривал. Так было и с Петровичем. Сергея, хоть он был заядлым охотником, рыбалка совершенно не интересовала. Просто нужно было о чем-нибудь говорить с человеком, который командует строительством его дома. Но тратить много времени на это он не хотел:
– Ладно, пойду пройдусь. Хочу посмотреть дом, насколько он готов.
Петрович кивнул и направился к «Жигулям». Открыв багажник, он принялся что-то там искать.
Новый хозяин не спешил осматривать свои владения. Хоть и не один год занимал начальственные должности, он никак не мог отделаться от привычки «любая работа начинается с перекура», свойственной больше людям, которые исполняют физический труд. Эта привычка привязалась к нему с тех времён, когда он был еще не председателем колхоза, а простым трактористом.
Он достал из нагрудного кармана своей рубашки пачку «Президента» и зажигалку, вытащил из пачки сигарету и, подкурив её, сделал глубокую затяжку. Тем временем принялся рассматривать территорию вокруг дома. Кирпичный забор, возвышавшийся на два с половиной метра, выглядел довольно массивно. Сначала Сергей Павлович думал построить забор поменьше, но вскоре изменил своё мнение. Вряд ли кто-то приедет сюда специально, чтоб его ограбить, а вот местные могут что-либо стянуть со двора. Селянам он никогда не доверял, хотя сам вырос в деревне – может, поэтому и не доверял.
Забор опоясывал внушительную своими размерами территорию вокруг дома и тянулся с обеих сторон до самого озера. Плакучие ивы склонились к самой воде, и лёгкий ветерок слегка покачивал их длинные ветви, как в поэмах Шевченка.
Справа от въезда расположился кирпичный гараж на два места. Подъезд к гаражу и все дорожки были вымощены декоративной тротуарной плиткой – комбинацией серых и красных шестиугольников.
Сам дом представлял собой двухэтажный особняк белого цвета, увенчанный крышей из красной металлочерепицы, спадающей под острым углом. Он чем-то напоминал те дома, в которых жили итальянские мафиози из американских фильмов.
Лучики тёплого июньского солнца дружелюбно отблёскивали во всех окнах дома, словно радуясь встрече с новым хозяином и гостеприимно приглашая его войти внутрь.
Сергей Павлович докурил сигарету, бросил окурок в урну возле главного входа и направился к дверям. Открыв их, он застыл на пороге: резкий запах незаконченной стройки ударил ему в ноздри. Его начало тошнить от этой разнообразной палитры химических ароматов, присутствовавших здесь в разнообразии: удушающий запах клея для обоев, едкий запах краски, горьковатый деревянный запах свежеположенного паркета и множество других, которые он не мог различить. Находиться без противогаза здесь не представлялось возможным. И всё же, постояв с минуту в дверях, чтобы привыкнуть ко всему этому, он вошел внутрь. Его шаги отдавались глухим эхом, звуки которого постепенно затихали, словно убегая вдаль от него. Со второго этажа иногда слышался шум от работы какого-то инструмента, доносились голоса рабочих. Миновав холл, и, оставив справа кухню и столовую, он вошел в просторный зал, озаряемый лучами летнего солнца. Большие окна помещения открывали потрясающий вид на озеро. Сергей Павлович уже представлял, как будет принимать тут своих высокопоставленных друзей, распивая хороший армянский коньяк или дорогой виски. В подобной атмосфере любой деловой разговор имел бы позитивные результаты, так как всё вокруг внушало уважение к хозяину. Сергей Павлович был доволен – всё было так, как он себе это представлял, и даже лучше. Пару раз он бывал в подобных особняках, когда его с женой приглашали в гости друзья, которые к тому времени уже успели добиться в этой жизни немножко больше, чем он. Мужчина всегда завидовал им и хотел жить в таком же доме. И вот, наконец, его мечта свершилась.
