— Карты тайников нет, конечно же?
— Ведьмы ди Бухе чувствуют тайники интуитивно, — пафосно сообщил Триш, поблескивая черными глазенками.
Я прислушалась к себе. Либо на кухне не было тайников, либо блокиратор глушил мою ведьмовскую интуицию, либо… Либо нужно быть кровной ди Бухе.
Сложна попаданческая жизнь, одни сплошные разочарования!
— А деньги? Деньги тоже в тайниках в доме, или уже все потратили до нас?
Триш снова повернулся ко мне от раковины и придирчиво вгляделся в меня.
— У леди Матильды ди Бухе точно был в банке личный счет и счет открытый для страховки её гостевого дома, — кивнул он, — только на него наложен арест в настоящее время. Согласно условиям завещания деньгами запрещено пользоваться скомпрометированным членам семьи. А проклятие ди Венцеров — это именно что компрометирующая ситуация.
Везде и все упирается в чертово кольцо.
— Куда ни плюнь, везде облом, — вздохнула я, осторожно сдвигая пуговицы в стороны и устраивая яйцо на столе. Скорлупа была твердой, даже если упадет — не расколется.
Раскрыла книгу, уставилась сначала на непонятные, но потом вдруг зарябившие и ставшими вполне читаемыми буквы.
«…Если в ваши руки попало яйцо карликового дракона, первым делом необходимо…»
— Миледи, жир не оттирается, — хмуро сообщил мне Триш, поворачивая ко мне свою морду, — только разводами идет.
Я печально посмотрела на свое яйцо, на книгу, что лежала на столе, и шагнула к раковине. Это надо решить сейчас. Пока еще солнце не зашло и виден плацдарм труда. Зайдет — и продолжение работ придется отложить до завтра. Нет, ноги-то, конечно, у меня уже сейчас гудят, а вот глаза видят объем бардака и не радуются.А яйцо минимум три года в этой духовке пролежало, не убежит.
Нужно сказать, кухонная раковина на местной кухне могла бы привести в ужас даже самую мужественную домохозяйку. Когда я разбирала посуду — оттуда выползло три таракана и один паук, весьма недовольного вида. На дне лежала весьма привычного мне размеров мышь — она не относилась к царству Zoo Sapiens, т.е. Зверей Разумных, как пояснил мне Триш, брезгливо вынимая своего видового родственника из раковины и отправляя его в мусорное ведро. И слой жира на стенках раковины был такой толстый, что хоть отскребай его ножом и переплавляй в свечи.
Мыть в этом посуду — хотя она тоже была «красивая» — было нельзя. Толку — грязь развозить только.
Большую часть жира Триш все-таки соскреб, но оставался тонкий слой, крепко въевшийся в стенки.
Так…
Я нашла в отложенной посуде самую невыпачканную плошку, зачерпнула из чрева уже погасшей печки еще теплой золы, от души сыпанула в раковину, пропесочивая стенки.
Триш наблюдал за мной с двух шагов с любопытством типичнейшего холостяка, который в жизни мыл посуду только под струей воды. Его прям удивило, когда жир начал скатываться влажными комочками.
— Бабушка так делала, — в уме, я, конечно, тосковала по вездесущим средствам для мытья посуды, расправлявшимся с жиром на раз-два. Но они были «неэкологичными», бабушка предпочитала методы поближе к природе.
Смыв с рук золу и вверив Тришу дальнейшую возню с раковиной, я вернулась к столу и снова уткнулась в книгу
«…Если в ваши руки попало яйцо карликового дракона, первым делом необходимо проверить…»
Сквозь кухонную дверь раздался звучный требовательный звук.
— Гости, — встрепенулся Триш…
— Я встречу! — попытку дезертирства с поля боя с раковиной я пресекла на корню.
