– Вот так совпадение, – Шемс насмешливо изогнула бровь. – Примерно то же самое я подумала о тебе.
– Хм, – он продолжал рассматривать её с явным интересом. – Вряд ли обо мне можно сказать, мол, посмотрите, этот чувак ошеломляет с первого взгляда! Он полон мистики и загадочности!
– Почему же, – хохотнула девушка. – Для некоторых людей мир куда богаче и сложнее условных рамок, нужно лишь научиться смотреть глубже внешности.
– Очевидно увлечение мистицизмом всё же тебе присуще. Ну и что же ты во мне увидела?
Шемс надоело ходить вокруг да около и она, глядя прямо ему в глаза, спросила:
– У тебя есть брат по имени Лльюэллин?
– Ну допустим, – ответил он после удивлённой паузы. – И вот тут у меня возникают два варианта возможных источников твоей осведомлённости: либо ты отрабатываешь на мне свои экстрасенсорные способности, либо кто-то тебе о нас рассказал. Угадай, к которому из вариантов я склоняюсь?
– Ко второму?
– Верно. Выходит, у нас с тобой имеются общие знакомые. А можно поинтересоваться, от кого ты о нас слышала?
– Ни от кого, – Шемс небрежно пожала плечами, только вот, всё сложнее ей становилось игнорировать тяжёлый ком горечи, неотвратимо подкатывающий к горлу. – Сама прочитала в мамином дневнике.
– В мамином дневнике? – недоумение всё больше и больше овладевало Тибботом. – Кто она? Скажи, где я могу её найти?
– Оу! Ну это совсем легко: центральное кладбище, справа, шестая могила от стены, практически под козьей ивой, – Шемс улыбалась, а ком в горле уже вырос до громадных размеров и не проглотить его не выплюнуть. – Ну мне пора. Заболталась я с тобой, а у меня, между прочим, через пятнадцать минут встреча с директором интерната.
Отвернулась поспешно и, величаво задрав подбородок, почти бегом кинулась через дорогу, не глядя по сторонам, игнорируя резкие сигналы автомобилей, потому что слёзы застилали глаза, и Шемс часто-часто моргала и плотнее сжимала зубы, собираясь во что бы то ни стало скрывать от всех свою растерянность, обиду и боль.
Глава 6. Добровольный выбор
Наступил следующий день, принеся с собой мелкий моросящий дождь, почти неощутимый, но оттого не менее противный, незаметно пропитывающий до последней нитки, до самых костей холодной туманной сыростью – погода прямо идеально отражающая настроение Шемс.
Кто-то за стеной громко включил музыку. И теперь, помимо прочего, слух коробило от хрипатого голоса, поющего о тюремной романтике. Поплотнее завернувшись в тёплую мамину шаль и поглубже вдыхая её запах, неслышимый, невидимый, неосязаемый, но с уловимыми оттенками и полутонами чего-то родного, заповедного, Шемс попробовала максимально отгородиться от нервирующих звуков, от всего внешнего мира, сделать вид, что мира этого и вовсе не существует.
Прошло уже около двух месяцев с момента её неудачного побега и позорного возвращения. А перед глазами до сих пор стоит лицо Татьяны в котором отражается… испуг? Разочарование? Кроме них Шемс разглядела там чувство вины, от чего на душе стало ещё гаже. А тут вдобавок неофициальные и официальные проверки и неутешительное заключение комиссии по делам несовершеннолетних… Только даже несмотря на всё это жизнь не остановилась ни на минуту, а продолжает идти своим чередом.
В дверь постучали. Это вахтерша, нудно ноющая о том, как надоело ей без конца подниматься на третий этаж и костерящая на чём свет стоит свою работу, пришла сообщить, что внизу Шемс ждёт посетитель.
