Дом Вредных Детей - страница 4

Приглядевшись, Миа заметила, что ступенчатая неразбериха все же не была совсем бессмысленной. В ней прослеживалось несколько путей. Два или три пути шли, вверх и вниз, еще с десяток расходились в разные стороны. Миа подумала, что у любого дома, даже у такого несуразного как этот, должен быть вход и он явно где-то внизу. А всем известно, что, если есть вход, то должен быть и выход. Поэтому она потуже завязала шнурки на штанах своего ярко-желтого костюма, накинула капюшон и начала спускаться.

Осторожно, чтобы не поскользнуться (а с босыми пятками поскользнуться на лестнице может даже очень ловкая девочка), она перепрыгивала с одного пролета на другой. Лестницы уходили все ниже и ниже, но так как в этом пространстве не было потолка или хотя бы неба, ей уже было сложно сказать, как далеко она ушла. Но чем ниже спускалась Миа, тем холоднее и темнее становилось. Запах земли и плесени усиливался. Когда стало совсем темно Миа остановилась. Она обняла себя руками и уже подумывала вернуться, как вдруг, в самом низу заметила что-то похожее на дверь. Старые лестничные пролеты сужались и соединялись у этого места. Миа направилась к двери.

Да, это была дверь. Старая, если не сказать древняя. Несколько обветшалых деревянных ступенек, которые вели к ней, казалось вот-вот рассыплются, если наступить на них. Миа стояла, не зная как поступить. “Двери для этого и существуют, чтобы их открывали”, – подумала девочка и вбежала по скрипучим ступенькам, и толкнула дверь. Та со стоном приоткрылась.

Миа увидела кровать, стеллаж и детскую качалку-лошадку, которая, как ей показалось, немного покачивалась. Миа вознамерилась войти, как вдруг – БУМ! – кто-то на верху лестничной неразберихи хлопнул дверью. Энергичный топот эхом прокатился по всему воздушному лабиринту.

Кто-то может быть и испугался, случись такое, но Миа, хоть и вздрогнула от неожиданности, тут же решила, что должна узнать, кто это. Не подумав даже закрыть только что открытую дверь, она помчалась туда, откуда доносился шум. На очередной развилке (мраморная лестница привела ее сразу к трем пролетам), Миа стала судорожно выбирать, куда ей бежать дальше. На одной из ступенек она заметила обертку от шоколадки. Калейдоскопом закрутились картинки в её голове: наверняка тут орудует паукообразное чудовище. У него маленькие ручонки, совсем как у ребенка. Ими он аккуратно раскладывает на ступеньках сладости, а затем скрывается в темноте, неслышно ступая своими мохнатыми лапами. «Интересно, сколько уже детей попалось на эту приманку – подумалось Мии, – тут ведь и дураку понятно, что это ловушка, а тот, кто пойдет по конфетному следу, будет съеден».

Фантазия уже начала рисовать перед ней кровожадные сцены того, как именно пакуобразный монстр расчлиняет своих жертв, но тут снова раздался топот. На этот раз гораздо ближе. Миа двинулась дальше, смело перешагнув через обертку. Здесь было светлее, чем там, откуда она только что пришла. Дорога из лестниц, по которой прошла Миа, привела ее к очередной двери. Но эта дверь отличалась от первой – она была в глубоких порезах и царапинах. Дрожащей рукой Миа толкнула её.

Помещение, которое открылось перед девочкой, было похоже на чердак или мансарду. Окон не было, но в помещении было светло как днем и разгадывать эту световую загадку у Мии не было ни времени, ни желания. Разглядывая старые балки под потолком и обшарпанный деревянный пол, нельзя было не заметить старый, несуразный буфет, стоящий четко посередине комнаты. Кажется, с его дверцей что-то случилось: она вся была исполосована мелом. Другой мебели в комнате не было. Тут же на полу валялись огрызки мела, пачки из-под снеков и какие-то вещи. У дальней стены комнаты лежали матрасы с подушками и одеялами, всего четыре.