Дом за васильковым полем - страница 21

– Надя Одинцова – ответила ему девушка.

– Очень приятно, Надя Одинцова. Извините за то, что задерживаю вас, но у меня к вам есть один очень важный вопрос. Можно я его вам задам?

Надя растерянно пожала плечами: она сейчас очень торопится на работу, и ей совсем не до вопросов и ответов, но этот молодой парень, которого она видит каждое утро бегающим по аллее, спас её рисунки, и даже не поленился принести их ей на третий этаж! Ради этого он, получается, прервал свою пробежку! И поэтому, желая быть благодарной, она ответила вежливо:

– Конечно, Влад. Спрашивайте.

Парень улыбнулся, качнул головой, затем упёр кулаки в бока, с повязанной на талии олимпийкой, и произнёс:

– Вопрос такой: я бы хотел купить один из ваших рисунков. Тот, на котором, кажется, изображен я сам. Могу я узнать его цену?

Город

Октябрь в этом году выдался дождливый, холодный и ветреный. Последние две недели Надя уже не могла рисовать на балконе, наблюдая за прохожими. Теперь её «райский уголок» постоянно был залит дождевой водой.

Привыкшая быть бережливой ко всем вещам, девушка ещё до проливных, холодных дожей купила несколько метров пленки и скотч и надёжно, в несколько слоёв, обмотала ими стол и стул, чтобы уберечь балконную мебель от влаги. Все зеленые комнатные растения в горшочках, которые она успела приобрести в цветочном магазине для украшения балкона, тоже, до весны, «переехали» на зимовку в тёплую комнату на подоконник.

Лишившись своего места для уединения и рисования из-за наступления осени, Надя теперь могла наблюдать за людьми только в галерее, по дороге на работу, или сидя за столиком в кафе.

Так уж получается, что не любит она рисовать под чьими-то взглядами. Надя искренне завидует уличным художникам, спокойно работающим на виду у всех. Она так никогда, наверное, не сможет.

Но страсть к рисованию в её душе не угасала ни на один день, и поэтому с приходом ненастья девушка облюбовала себе столик в одном маленьком кафе на углу улицы, ведущей к художественной галерее. Это тихое, тёплое, уютное местечко, вкусно пахнущее ванилью, шоколадом и кофе.

В этом кафе под названием «У мамы Элмы» никогда не бывает давки и толчеи, но и без посетителей оно тоже не остается. Несколько столиков всегда, когда сюда ни загляни, бывают занятыми. И Надя, заходя в это кафе, сразу же устремляет свой взгляд на самый дальний столик у окна, за высокой перегородкой, увитой зеленым плющом. И если её облюбованное место оказывается кем-то занятым, девушка просто разворачивается и уходит. А если ей везёт и место оказывается свободным, она занимает его на несколько часов. А чтобы её не трогали, заказывает себе фруктовый чай, орешки и два пирожных.

Всё дело в том, что там, за той перегородкой, она может сидеть надёжно скрытая от любопытствующих глаз зевак, и рисовать, рисовать, рисовать:

– ворону за окном, с пончиком в розовой глазури в клюве;

– малыша, присевшего над водосточной решеткой, с любопытством заглядывающего в её таинственное нутро;

– бабушку пенсионерку, с аппетитом жующую мороженое на лавочке автобусной остановки.

И это только за окном кафе! А в самом кафе еще больше интересных людей, с их богатой мимикой и с разными характерами! Для Нади это столик, как и балкон в съёмной квартире – настоящая находка и целый мир! Её личный мир.

На работе в галерее девушка тоже находит время делать наброски, наблюдая за посетителями. Так, например, ей удалось сделать целый цикл зарисовок одной пожилой дамы, которая любит приходить в галерею каждый четверг (в день скидок для пенсионеров). Её строгий и неизменный стиль: черные брюки, белая блуза, нитка длинного жемчуга на шее и уложенная локонами-волнами стрижка, с воткнутым костяным гребнем на затылке – это не что иное, как самое настоящее великолепие пожилой женщины, несущей свою старость как награду. И Надя благодарна галерее за встречу с этой замечательной пожилой аристократкой. В родном посёлке таких «натурщиков» она никогда бы не встретила.