Дома смерти. Книга III - страница 34

В марте 1884 года 42-летний Мэдс Соренсон (Mads Sorenson), вполне приличный и всеми уважаемый владелец небольшого магазина в Остине, бракосочетался с 25-летней Белль Полсеттер и на протяжении нескольких последующих лет этот брачный союз можно было считать совершенно тривиальным. Супруги – выходцы из Скандинавии – являлись активными членами местной лютеранской общины, считались добропорядочными и успешными членами общества. Мэдса можно было считать эталоном американского успеха, «человеком, сделавшим самого себя». Свою трудовую жизнь он начинал как плотник и разнорабочий, а к середине 1880-х годов обзавёлся магазином хозяйственных, строительных и скобяных товаров. Супруги жили зажиточно, торговля Мэдса Соренсона шла очень хорошо, молодая жена во всём ему помогала и проводила в магазине даже больше времени, чем муж.

Однако детей у супругов не было. Что явилось тому причиной – неизвестно, однако Нелли Ларсон, старшая сестра Белль, рассказала в мае 1908 года чикагским детективам о том, что в 1877 году, будучи в возрасте 17 лет, Белль забеременела. Выносить ребёнка она не смогла, у неё случился выкидыш, и вся эта история осталась семейной тайной, но из случившегося старшая сестра делала такой вывод – Белль была способна к деторождению, а все проблемы по этой части были связаны со здоровьем её мужчин.

Как бы там ни было, у Мэдса и Белль долгое время своих детей не было, но в 1894 году они удочерили 8-месячную Дженни Олсен, дочь их соседей и близких друзей. Мать Дженни умирала от чахотки, и Белль уговорила её отдать дочь на воспитание. По прошествии 5 лет Антон Олсен, отец Дженни, предпринял попытку вернуть дочь, для чего он сначала вступил в переписку с Белль, затем подал иск в суд. В конечном итоге но, однако, ничего не добился. Суд посчитал, что девочке будет лучше с приёмными родителями, состоятельными и солидными людьми, нежели с родным отцом и мачехой [Антон к тому времени уже повторно женился]. Судья лично разговаривал с девочкой и убедился, что такое решение будет справедливо.

Слева: Мэдс Соренсон. Справа: Белль Полсеттер.

Дженни знала, что она не родная дочь Белль – на это недвусмысленно указывало то обстоятельство, что они носили разные фамилии – но воспринимала её как родную мать и всегда демонстрировала полную лояльность. Все, видевшие Дженни, характеризовали её как девочку умную, не по годам крепкую, хорошо воспитанную. Однако по воспоминаниям Андерсона – того самого мужчины, что сватался к Белль Ганес и дважды приезжал к ней ферму [в том числе без приглашения] – Дженни выглядела запуганной и очень несчастной. По-видимому, к тому времени, когда Андерсон видел девочку, та уже была посвящена в тайну исчезновения женихов мачехи, понимала, какому риску подвергается молодой мужчина, и, вполне вероятно, опасалась за собственную жизнь.

Несмотря на то, что долгое время супруги не могли завести детей, удача им в этом деле, в конце концов, улыбнулась. В 1897 году на свет появилась Миртл Адольфина Соренсон (Myrtle Adolphine Sorenson), а через пару лет и вторая девочка – Люси Соренсон (Lucy Bergliat Sorenson). То, что первый ребёнок родился только через 13 лет с момента вступления в брак, рождало определённые сомнения в отцовстве Мэдса. Но понимал ли это сам Мэдс, и как он относился к возможной измене супруги, выяснить в ходе расследования 1908 года не удалось. Мужчин, готовых подтвердить существование интимных отношений с Белль Соренсон в то время, не нашлось, что вряд ли кому-то покажется удивительным. Такого рода признание сулило настолько обременительное внимание полиции, что всем, хоть раз согрешившим с Белль Полсеттер Соренсон Ганес, следовало забыть об этом, как о кошмарном сне, и никому никогда ни в чём не сознаваться.