Путь его лежал на станцию метро «Сокол», на предприятие «Гранит», «базу» Семена, где он работал наравне с другими сотрудниками и проходил преддипломную практику. Научным руководителем его был Максим Андреевич Колосов, знаменитый в узких кругах, потому что работал в секретном ящике, да и публиковался часто под псевдонимом. Колосов был удивительно разносторонним ученым. Имелись у него труды и в области дифракции волновых полей, и по моделированию физических процессов. Интересы Максима Андреевича затрагивали и смежные области, касающиеся теории информации, математического моделирования и тому подобных вещей. Короче говоря, чем только не занимался талантливый ученый, заставляя формулы и алгоритмы служить делу охраны социалистической родины. Доводилось Нахимову слышать разговоры об отставании советской техники от зарубежной. Совсем уж злые языки говорили и так: «У нас сделали секретные ящики, чтоб американцы не видели, как мы копируем их приборы».
Однако Нахимов знал, что это не так, видя сколько светлых голов работает и на физтехе, и в других столичных предприятиях и организациях. Москва всегда славилась своими кадрами. Может быть, большим упущением являлось то, что такая концентрация умов и сил имелась исключительно в крупных городах: Ленинград, Новосибирск, Красноярск да столицы союзных республик. Все лучшее шло на военные нужды, а вот простому населению доставались крохи с барского стола оборонки, оттого и складывалось впечатление об отставании советской науки и техники. Нахимов помнил, как на лекции по политэкономии зашла об этом речь, и старый профессор воскликнул: «Если бы нашим машиностроением занимались такие ребята, как физтехи, тогда весь мир ездил бы на советских автомобилях, а не на немецких и японских!»
После Окружной стало посвободней, и Нахимов устроился возле окна, по ходу движения, напротив худощавого профессора с оранжевым объемным портфелем на коленях. Профессор, не обращая ни на кого внимания, испещрял формулами лист бумаги, помещенный на темно-синюю твердую папку. Преимущество студентов перед преподавателями в том, что первые знают, как правило, их всех по именам, а последние – нет. Доктор физико-математических наук, профессор Иванков сидящего перед ним юношу совершенно не знал, поскольку лекции и семинары по его предмету, системному анализу, проходили только на четвертом курсе, и не на ФРТК, а на ФУПМ.
Несколько лет назад Павел Юрьевич Иванков являлся деканом факультета управления и прикладной математики. Однако после скандального интервью 1979 года в газете «За науку», органа ректората, парткома, профкома и комитета ВЛКСМ Московского ордена Трудового Красного Знамени физико-технического института, был очень быстро удален с этого поста. Павел Юрьевич имел среди студентов неоднозначную репутацию из-за своих радикальных и совершенно неконформистских взглядов, всегда говорил то, что думал и ни перед кем шапку не ломал. Все отдавали должное его незаурядному таланту и всесторонней эрудиции. На лекциях он иногда отвлекался от основной темы и пускался в исторические, социологические и культурные изыски, чем поражал слушающих его студентов. Многие речи казались крамольными и непривычными, взгляд и на экономику, и на политику был дерзким и несколько даже революционным. Но в достопамятном интервью он не сказал даже сотой доли того, что думал и говорил в приватных беседах, но все равно подвергся остракизму.
