– Ты хотела сказать: «в следующие разы», ― подправил её Альберт. ― Я хочу, чтобы ты приготовила мне ужин не только один раз. Делай это каждый день.
– Ну да, я и хотела сказать, что буду делать это каждый день.
Гюнай подумала, что Альберт придирчив насчёт готовки. Наверное, он такой же в отношении уборки? Гюнай не хотела чувствовать себя его домработницей, но из-за таких придирок, уже начинала чувствовать… но с другой стороны, она не могла отрицать, что Альберт прав. За весь день она могла бы могла что-нибудь приготовить к его возвращению, а вместо этого, только ходила туда-сюда и боялась. Несмотря на услышанный рассказ, Гюнай не испугалась, а наоборот, успокоилась. Перестала думать, что Альберт намерен держать её взаперти. Поверила ему.
Вскоре они вышли на кухню. Гюнай стояла перед мужем и чувствовала себя глупо, ― будто обязанной оправдываться. Альберт сидел на стуле и просто смотрел на неё. Его взгляд всё ещё выражал недовольство.
– Ну и чего стоишь? Накладывай, ― приказал Альберт.
– Да, сейчас, ― взволнованно произнесла Гюнай и тут же заторопилась. Она поняла, что совершила ошибку, ничего ему не приготовив на ужин. Из-за внезапно возникших страхов она вообще забыла о своих обязанностях жены. Она чувствовала, что снова совершила ошибку. И ей снова стало стыдно. Альберт явно злился, хотя и сдерживал своё негодование.
– Вот, попробуй. Если что не так, скажи, ― ответила Гюнай и немного громко положила перед ним тарелку. Альбер начал большим пальцем потирать подушечки указательного и среднего пальца. Гюнай этому очень удивилась и не поняла, чего он хочет.
– Что? ― спросила Гюнай с удивлённым лицом.
– Вилку дай.
– Да, извини.
Гюнай снова засуетилась и вскоре подала ему вилку. Альберт оторвал кусочек котлеты и положил себе в рот.
– Что не так может быть в жареном фарше?
– Ну, мало ли…
– Очень вкусно, ― деловито похвалил Альберт и тут же попробовал макароны: ― макароны тоже вкусные.
– Спасибо, ― с улыбкой сказала Гюнай и нерешительно подсела рядом.
– Ты можешь со мной покушать, ― предложил Альберт. Гюнай посмотрела в сторону сковороды и будто думала, стоит ей кушать или нет. Гюнай всё же решила, что хочет поесть. А-то вдруг они сейчас спать лягут, и она больше ничего не сможет покушать? Такая перспектива её не очень радовала, и Гюнай решила сейчас поесть с ним.
– Да, я покушаю с тобой, ― сказала Гюнай и встала, повернулась лицом к плите и принялась накладывать себе ужин.
– О чём с мамой разговаривали? ― неожиданно спросил Альберт.
– Да так. О всяком, о разном, ― ответила Гюнай, отмахнувшись рукой. И вдруг решила спросить: ― а ты не подслушивал?
– Я не люблю подслушивать чужие разговоры, ― важно объяснил Альберт, ― я кино смотрел.
– Я просто рассказывала ей, как мы добрались, ― ответила Гюнай и вдруг повернулась и посмотрела на него со стеснительной улыбкой: ― мама спрашивала, как у нас всё прошло… ну, в плане брачной ночи.
Альберт зажал губы и предосудительно помотал головой. Гюнай ждала, что сейчас он скажет ей что-нибудь, но вместо этого он положил в рот ещё один кусочек котлеты и принялся пожёвывать с важным видом.
– Я не рассказала ей никаких подробностей, ничего лишнего, ― оправдалась Гюнай.
– Между нами нет ничего лишнего, ― деловито пояснил Альберт.
– Ну, в общем, да. Я сказала ей, что между нами всё хорошо.
– А про решётки на окнах тоже рассказала?
