– Ну как так можно! – возмущалась Грета. – Ты что же, совсем не видишь, что это больной саженец. Его только в мусор, иначе проблем не оберёшься, он потом весь сад погубит. И тогда влетит нам с тобой от клиентов. Всё самой нужно контролировать, не положиться на вас!
Грета разбушевалась не на шутку, и я даже понимала её. В одиночку она подняла ферму, наладила производство, к ней обращались за саженцами для сада, и сделать всё в лучшем виде было для неё делом чести. Улучив момент затишья, я вышла из своего убежища и поздоровалась с хозяйкой. Удивительно и приятно, но Грета мне очень обрадовалась, лицо её просветлело:
– Анна! Здравствуй! Ты уж извини за эту сцену. Никакого терпения не хватает с этими лентяями. Пойдём-ка в дом, у меня есть на редкость вкусное варенье, сама варила в том году.
Пока Грета готовила чай и тосты, у меня было время рассмотреть её жилище. Всё было очень просто, сквозило во всём очарование уединённой деревенской жизни. Деревянный рубленый стол, домотканые дорожки в прихожей, плетёное кресло. Грета не была замужем и не имела детей, зато вложила всю себя в развитие фермы и воспитание двух племянников. Они приезжали к ней летом и, по её словам, за пару недель превращались из замученных и избалованных дошколят в упитанных и – воспитанных – пупсов. В последнем я почему-то ничуть не сомневалась.
За чаем Грета внимательно выслушала мой рассказ и надолго замолчала. Лицо её приобрело озабоченное выражение:
– Я надеялась, что это не вскроется. Наивно было с моей стороны, но я хотя бы попыталась. Мне следует извиниться: я сознательно не рассказала тебе эту историю и пойму, если ты решишь уехать, – она взглянула на меня сквозь свои двойные очки. У Греты была привычка носить сразу двое очков, она говорила, что только так видит всё чётко. Из-за этого лицо её принимало весьма комичное и обеспокоенное выражение одновременно. – Сейчас я всё расскажу, а уж после ты сама решишь, как тебе поступить. Только налью ещё чаю: это долгая история.
И Грета рассказала мне длинную историю, а я передам её вам.
Пятьдесят лет назад в доме на холме поселилась семейная пара с девочкой лет восьми. Родители работали в городе, и девочка подолгу оставалась одна, если не считать пожилой кухарки, которая за ней иногда присматривала. Городок был спокойный, все друг друга знали, а потому родители девочки могли спокойно уезжать на целый день. Детей в округе было много, и дочке было, с кем поиграть. Правда, она была не слишком общительна. Нет, вы ничего не подумайте, она была обычным ребёнком и так же играла в догонялки и прятки, в дочки-матери с соседской девочкой. Но больше всего любила читать или рисовать в одиночестве.
Лето в тот год выдалось жаркое, почти без дождей, и сено золотистыми снопами уже стояло в полях. Солнце во всю сверкало на ярко-голубом небе, несмотря на то, что не за горами был сентябрь. Никто уже и не ждал дождей, поэтому раскаты грома вдалеке стали настоящей неожиданностью. Сначала гром доносился глухими раскатами с горизонта, а затем небо резко потемнело, и началась гроза.
Моя новая знакомая вновь замолчала и пристально смотрела в окно. Тучи на горизонте были уже совсем тёмными, и мне показалось, что я смотрю фильм или книжку с поразительно красочными иллюстрациями к рассказу. Удивительно, ведь ничего не предвещало дождя. Заставив себя оторваться от вида за окном, Грета продолжила:
