Белка между тем взобралась на платяной шкаф и оттуда пристально посмотрела на Писателя. Её маленькие бусинки-глаза словно сканировали его подсознание, и по морде видно было, что Азолим что-то задумал. Он открыл маленькими лапками шкаф и забрался внутрь. Писателя это немножко побеспокоило, потому что там находились его лучшие костюмы, и он испугался, что белка их прогрызёт или что-то в этом роде. Но потом Писатель вспомнил, что это не просто белка, а Азилим, разумный дух снежной метели, и он не сделает глупостей. Азолим же между тем стал выкидывать из шкафа различные мелкие вещи: носки, майки, галстуки и старые рубашки, валявшиеся внизу. Писатель подумал, что он хочет сделать себе в шкафу гнездо, и не сопротивлялся. На секундочку из-за дверцы шкафа опять появилась мордочка Азолима, и его взгляд показался Писателю уже не шаловливым, а грустным и глубоким. Бельчонок выкинул из шкафа что-то еще, но Писатель уже не мог наблюдать за его поведением, так как именно в этот момент он уснул.
Метель мела всю ночь, а к утру стихла. Писатель проснулся в звенящей тишине и сразу же вспомнил об Азолиме. Как он провел ночь?… Где он теперь?… Писатель бросился к шкафу, но Азолима там не было. Он перерыл всю квартиру, но белка бесследно исчезла. Как он жалел теперь, что не успел с ним поговорить!!! Без Азолима он почувствовал себя заброшенным и одиноким, и напрасно он звал его мысленно и вслух, Азолима нигде не было… Кот напрасно пытался утешить Писателя, отираясь об его ноги и заглядывая ему в глаза. Писатель было подумал, уж не кот ли его съел, подкравшись к жертве во сне, но Азолим был достаточно крупный, а живот у кота был плоский, значит, кот тут ни при чём. Ну и дела…
Писатель вернулся в комнату и начал закидывать вещи обратно в шкаф. В сумрачные внутренности шкафа полетели носки, трусы, и всякая другая мелочь, и вдруг взгляд писателя наткнулся на нечто необычное. Он сначала не поверил своим глазам, но на полу валялся жакет его матери, который она носила когда-то очень и очень давно, когда он был совсем маленьким. Жакет был связан из темно-зеленых ниток, причем мать вязала его сама, и это была единственная её одежда, которая осталась в его памяти. Но ведь этого не может быть!
В шкафу никогда не было иных вещей, кроме его собственных, а этот жакет давно уже не существовал в этом мире. Столько лет прошло… Мать еще жива, но он был уверен на 100 %, что даже у неё этого жилета давно уже не было: не живет долго одежда: её съедает моль, она выходит из моды, изнашивается, надоедает и т. д. Это означало, что Азолим извлёк этот образ из памяти Писателя и материализовал его. Вот почему последний его взгляд был таким тихим и задумчивым, не похожим на его обычный озорной и игривый взгляд весёлого зверька…
Писатель держал этот жилет в руках, словно соё прошлое, которое постепенно оживало. Когда-то он был маленьким мальчиком, озорным и умеющим мечтать, таким же веселым, как Азолим. Воспоминания нахлынули на него с такой силой, что он даже расплакался. Он плакал от того, что прошлого не вернуть, что все проходит, кончается, и детство, и молодость, что родственные связи распадаются, вот и Азолим покинул его, как только стихла метель! А он так и не успел его ни о чем расспросить!..
Писатель подошёл к окну. Из окна на него смотрело молчаливое море многоэтажек, занесённых снегом и таких будничных, несмотря на выходной день. Ему хотелось чуда и приключений, но вид за окном говорил о том, что чудес не бывает и есть только одна повседневная реальность, выматывающая и скучная, которой нет дела до тебя и до твоей мечты.
