Домик в горах - страница 6

Пальцы вцепились в руль. «Покончи с этим одним махом, Леони. Раз – и готово».

Я представила мамин встревоженный взгляд, как она бросится меня обнимать. Папа обязательно выдаст какую-нибудь позитивную, успокаивающую тираду вроде той, что я в два счета найду новую работу.

Выходя из машины, я чувствовала себя мухой, увязшей в патоке. Каждый шаг стоил неимоверных усилий. Голова кружилась, меня чуть не тошнило.

Внезапно, прервав мои мучительные размышления, входная дверь распахнулась, и на дорожку выскочила моя десятимесячная кокапу Харли.

Я схватила в охапку извивающуюся массу кудряшек цвета кофе с молоком и прижала к себе. Собака принялась неистово облизывать меня своим розовым, как у младенца, языком. От излияний ее безоговорочной любви сделалось только хуже. Захотелось зарыться в нее лицом и напрочь забыть этот паршивый день. Стереть его из памяти.

Вот ведь только-только начала приходить в себя после Майлза, как свалилась новая напасть! Чтобы не разрыдаться от нахлынувших чувств, пришлось зажмуриться и прикусить губу.

– Привет, моя хорошая! – засияла мама, целуя меня в щеку. Я отразилась в ее темно-шоколадных итальянских глазах. – Как прошел день? Есть интересные новости?

Я крепче сжала Харли и вымучила фальшивую улыбку. Мама пристально вгляделась в мое лицо.

– У тебя все в порядке? Какая-то ты бледная и усталая. – Она нахмурилась. – Не высыпаешься? Не ешь ничего? Небось, одним воздухом питаешься. Росс, – позвала она, полуобернувшись. – Взгляни-ка на свою дочь! Она хоть что-нибудь ест? – Мама тряхнула копной темных волос. – Входи, я тебя как следует накормлю.

Несмотря на все свои печали, я не смогла сдержать улыбку:

– Не смеши, мам. Ты мой зад в джинсах давно не видела?

– Твой зад в полном порядке. Настоящий женский зад, как у всех Карлуччи. Помнишь знаменитые слова Софи Лорен? «Всем, что вы видите, я обязана спагетти».

Я закатила глаза, пряча лицо в шерсть Харли. Что вообще я делаю тут на пороге, обсуждая Софи Лорен и семейные задницы, когда пришла огорошить их новостью, что их единственная дочь вот-вот встанет в очередь за пособием?

– Мам… – начала я, и тут в дверях появился отец.

– Ты только посмотри на нее, – с новой силой набросилась мама. – Посмотри и скажи, что она похудела. По-моему, она ничего не ест. Ты как думаешь, Росс?

Папа застыл в нерешительности, понимая безвыходность своего положения.

– Chi mangia solo s’affoga, – добавила мама, не дав ему и рта раскрыть.

– Кто ест в одиночку, тот… подавится? – осторожно предположил папа, привыкший к неиссякаемому запасу маминых итальянских поговорок.

– Молодец, – облегченно вздохнула я, – с первого раза в точку.

Мама наморщила нос и придирчиво оглядела меня с головы до ног, выискивая свидетельства того, что я морю себя голодом.

– Тебе не помешала бы хорошая тарелка ньокки с помидорами черри и рикоттой.

Папа тоже задержал на мне пристальный взгляд. И вдруг улыбнулся:

– По-моему, наша девочка прекрасна такая, какая есть.

Это было последней каплей. От добрых слов отца эмоции хлынули через край, как монеты в игровом автомате.

Его улыбка мгновенно потухла.

– Леони, милая, что такое? Что случилось?

В ответ я лишь горько разрыдалась.

Следующие несколько недель промчались незаметно, пока я один за другим прочесывала медийные сайты.

Я сразу разослала свое резюме в несколько онлайн-журналов и подала заявление в пару крупных региональных газет, надеясь то ли на случайную вакансию, то ли на неотразимость своей кандидатуры, которая впечатлит их настолько, что мне тут же предложат работу. Ха-ха!