Тут раздался грохот.
Дора прикрыла руками голову и вжалась в грязный мраморный пол.
Мимо нее со свистом пронеслось нечто и ударило в дверь. Дверь разнесло в щепки.
— Божечки… Да что же это такое? Вот и приготовила завтрак. — Девушка уже ничего не понимала.
Она приподняла голову и попыталась посмотреть, что же происходит.
И не поверила своим глазам.
По всей кухне мерцали и вспыхивали разноцветные шары, которые рассыпались и растворялись в воздухе.
Это было бы даже красиво, не будь так страшно.
У Доры сердце застучало, и липкий пот потек по спине.
Девушка приказала себе успокоиться, но сердце никак не хотело ее слушать.
Тогда Дора, стараясь не смотреть вверх, тихой сапой поползла к двери, которой уже не было.
Девушка даже не думала о чокнутом маге.
Уволит он ее или нет.
Сейчас главное — выползти из этого ада, а там будь что будет.
И ей почти удался этот маневр. Почти.
Потому что выползти ей не дали.
Она уткнулась носом в чьи-то черные лаковые сапоги.
Подняла голову.
На Дору смотрел чокнутый маг, и глаза его сверкали, как два изумруда.
— Куда же вы, милочка, собрались? — ядовито прошипел мужчина.
Девушку затрясло. Чокнутый маг выглядел вполне здоровым и в обморок, судя по всему, падать не собирался.
Только был очень-очень злым.
— Хм-м, — промямлила Дора и стала по стеночке подниматься. — Да тут, понимаете, вышло, —продолжила было она, но мужчина ее перебил:
— Вижу! — резко сказал маг и сделал неуловимый пасс левой рукой.
Наступила полная тишина.
Дора обернулась.
Пламя исчезло. Разноцветные распадающиеся шары тоже.
Плита же…
Плита развалилась и представляла собой груду обожженных камней.
18. Глава 18
В груди Леона клокотала ярость. Но мужчина совершенно неожиданно вдруг почувствовал за этой, привычной уже, яростью нечто другое.
Он посмотрел на девушку, которая явно была потрясена делами рук своих.
На ее испачканное сажей лицо и тот странного вида костюм, который зиял дырами и представлял собой уже что-то совершенно запредельное.
Девушка была испугана, но старалась держаться прямо. Хоть нижняя губка ее чуть подрагивала от волнения.
Леон вдруг ощутил, как в нем рождается и поднимает голову давно забытое чувство. То самое, которое он запретил себе вот уже лет десять как.
Мужчина нахмурился и вызвал в себе уже привычный взрыв ярости. Но странным образом ярость эта вместо того, чтобы вызвать еще один словесный взрыв, взяла да и утихла.
Это было странно. И не просто странно, а непостижимо. Леон пришел в замешательство.
Он растерялся от одного ее взора, виноватого и тоже растерянного.
Дора же сжала руки перед собой, и в глазах ее, несмотря на всю храбрость, появились слезы. Но девушка быстро их сморгнула, отвернувшись на мгновение.
— Я… я не понимаю, что произошло, — виновато понурив голову, сказала она.
Потом подняла глаза и умоляюще посмотрела на мага:
— Вы мне верите? Я просто хотела разжечь плиту… И вот… — Дора развела руками.
Леон нахмурился еще сильнее. Он старался скрыть свою растерянность и поэтому грубо ответил:
— Вы что, никогда дел с плитами не имели, милочка? — И грозно уставился на нее.
Потом вздохнул и уже устало произнес:
— Так, давайте по пунктам. Что вы делали? И как?
Дора тоже вздохнула и начала свой рассказ.
Услышав, откуда девушка взяла уголь, маг чуть не подпрыгнул.
— С чего вы взяли, что эти брикеты — уголь?! — заорал он и сжал челюсти так, что желваки заходили. — Где вы их вообще взяли?!
