Расщедрилась я не столько из жалости к домашнему духу, сколько из сострадания к собственной нервной системе. Смотреть на это великолепие больше не было моральных сил. Руки сами тянулись прикоснуться, словно меня магнитило к этому мужчине. Не знаю, каким чудом я сдерживалась.
Когда подарила рубашки, домовой долго смотрел на обновку, расстеленную на его коленях. Его лицо на мгновение стало пустым, мужчина словно впал в ступор, ушел в себя. Дорого бы дала, чтобы узнать его мысли в этот момент. Уж подумала, что не угодила, но тут он медленно провел ладонью по вышивке, посмотрел на меня и тихо сказал:
- Спасибо! – и столько всего было в одном этом слове, будто я подарила ему не две рубашки, а все Трехмирье разом.
Рубашки ему шли. Но он снимал их и снова ходил голышом при первом удобном случае. Объяснял это тем, что не хочет запачкать обновку, когда колет дрова или таскает воду, и вообще он так привык.
А мне не становилось легче, даже когда он был одет. Как говорили индейцы: у меня нельзя отнять то, что я съел и то, что увидел. В итоге, все сокрытое рубашкой, дорисовывало мое сорвавшееся с цепи воображение.
В один из дней поняла, что боясь своих чувств, неосознанно избегаю Радгара. Он в дом – я в огород. Он в огород – я к речке. Он к речке – я нахожу дела в деревне.
Казалось, домовой специально следует за мной попятам. Это продолжалось еще долго, если бы не случай, навсегда изменивший наши отношения.
Уже сгущались сумерки, когда сидела на нижней ступеньке крыльца. Тоскливо думала о том, где бы спрятала колдовскую книгу, будь я старой ведьмой, когда за спиной услышала шипение.
Медленно оглянулась и почти нос к носу столкнулась с огромной гадюкой. С ультразвуковым визгом я рванула к одной из росших у входа яблонь. Не помню, как лезла наверх, но через миг оказалась на самой верхушке.
15. Глава 9 Радгар
После раскрытия загадки об утопленнице моя «неправильная ведьма» превратилась в «уважаемую госпожу ведьму». Селяне к ней стали таскаться по любой мелочи. Особенно местное мужичье.
Эти толпы наглых смертных «женишков» изрядно выбешивали меня, но приходилось терпеть их тупые шуточки и сальные взгляды, коими придурки пытались очаровать Марго.
Она же, святая простота, радовалась, как ребенок, когда ей за заговоры стали носить продукты и медяки с серебрушками. Варга в былые времена брала только золотом, да девственной кровью молодых девиц, а эта корзине яиц не нарадуется.
Хотел сначала разъяснить ей, что к чему, но…не смог.
Слишком уж радовалась она каждому клиенту. Улыбка озаряла ее милое личико и в такие моменты она переставала грустить о своем доме.
И эта ее солнечная, задорная улыбка как-то странно на меня действовала.
Я забывал про то, что хотел прогнать поганой метлой очередного забулдыгу и зависал на этих очаровательных ямочках на щеках. Сердце, оказалось оно все же есть, начинало странно щемить, а из головы вылетали все мысли кроме одной. И она бы точно не понравилась ведьме.
Дошло даже до того, что вожделенная свобода отошла как-то на второй план.
Кот, глядя на меня, тихо ржет в усы и, скотина, демонстративно ластится к хозяйке. А она его и рада наглаживать.
Гляжу на то, как он мурчит у нее на руках и мечтаю оказаться на его месте. Чтобы тонкие, нежные пальчики вот так же перебирали мои вечно взлохмаченные волосы, гладили, целовали…
Клянусь, эта мука похлеще заточения.
