– Стоп! – снова скомандовал Эд. – Отдых, одна минута, после комбинация уши-пах-переносица-глаза-челюсть!
Я поднялся, отпустив робота, он тут же поравнялся со мной, ожидая продолжения тренировки. А я уж подумал, что с роботов на сегодня хватит побоев. Теперь им вообще придётся лишь пассивно сопротивляться, пока мы отрабатываем комбинацию. Хорошо, что они не чувствуют боли, эта связка довольно жестокая и грязная.
– Начали! – послышалась команда старшины.
Я тут же кинулся к роботу, ударил обеими руками по местам, где у людей уши, затем резким движением ударил раскрытой ладонью в область паха, он слегка пригнулся, изображая боль, я пригнул его голову ещё ниже и ударил коленом в челюсть. Сразу после этого взял его за голову и надавил большими пальцами туда, где у людей глаза. Робот лишь слабо отталкивался и пихался руками, по инструкции, изображая неподготовленного человека, мешая, но не оказывая серьезно сопротивления. Я закончил комбинацию, взявшись за его голову и ударив своей макушкой в то место, где должна быть переносица. Робот упал на пол, издав долгое пищание. После чего металлический бедолага поднялся, и всё повторилось вновь. Так продолжалось до новой команды старшины.
– Стоп! Оставьте в покое бедные железки, – насмешливо скомандовал Эд, – на сегодня всё! Валите на ужин!
Я, вспотевший и с тяжёлым шагом, подошёл к месту, около которого мы скидывали броню, и начал искать свою. Нашёл довольно быстро. После чего, мы, не спеша, по одному, направились в столовую. Чувство было приятное, усталость, но ощущение долгожданной свободы после трудового дня и чувство выполненного долга. Добравшись до столовой и съев вкусный ужин, я отправился в свою комнату.
Моя робослужанка встретила меня с улыбкой.
– Как прошёл твой день, милый, – поинтересовалась она, – не слишком много тренировок сегодня?
– Всё в порядке, – ровно ответил я. – Завтра в пять тридцать утра разбуди меня, мы уезжаем на новое назначение. Мыться в этот раз мне не помогай, мне нужно подумать.
– Хорошо, дорогой, все понятно.
Я разделся, развесил всё на сушащий манекен и встал под душ. Я нервничал. Так сильно я не нервничал с тех времён, как готовился ехать на первую боевую миссию. Я собирался оставить свой взвод, с которым я был с самого его формирования. С некоторыми ребятами в этом взводе, я вообще служил с детской учебки. Меня пугала неопределённость, неведение того, что меня ожидает за пределами отряда. А раз я освободился от сегодняшних упражнений, то уже ничто не отвлекало меня от тревожных мыслей, поэтому нервное напряжение усилилось.
Перед тем как уезжать нужно было попрощаться с нашей базой и получше познакомиться с будущими сослуживцами. Я оделся, но броню уже надевать не стал, и вышел из комнаты. Первым я решил пойти к Грею, своему старейшему знакомому, и единственному сослуживцу, которого я точно могу назвать своим другом. На его двери горели личные результаты, они сегодня были повыше моих, хотя я все-таки не в лучшей своей форме, бывало я его и обходил. Я постучал.
– Заходи, Садлер, – раздался из-за двери голос Грея, – я тебя ждал.
– Почему ждал, – поинтересовался я, – ты что ясновидец?
– Не нужно быть ясновидцем, чтобы предвидеть, что ты придёшь попрощаться. Не попрощавшись, ты бы не уехал, а пара любезностей на стрельбище не в счёт.
– Тоже мне, умник!
Я оглядел его комнату. Грей снимал перчатки, визор лежал рядом, видимо, он только что тренировал стрельбу на видео-тренажёре. Комната у него была точно такой же, как моя. Даже дополнительные элементы интерьера, обеспечивающие уют, были расставлены там же.
