– А мои фамилия – имя – отчество Анна Сергеевна Бойко… То есть наоборот, Бойко Анна Сергеевна…
Чугунный цветок пошуршал, опять тяжело вздохнул и неохотно разрешил:
– Можете войти.
В воротах что-то щелкнуло, но открываться они даже и не подумали.
– В сторону толкай, – нетерпеливо подсказала зелёная Анна. – Он просто замок открыл, а ворота отводит только тогда, когда машины… Ты же не машина, правда? Сама ручками можешь… Вправо толкай, они легко идут. Скорей, скорей, без трёх минут два… Желание не успеешь загадать.
Аня нерешительно толкнула ворота, которые неожиданно легко отъехали почти на метр, вошла во двор и оглянулась на странные звуки. За её спиной ворота с тихим жужжанием ехали на привычное место. Закрылись, щёлкнули и застыли. Ане стало неуютно. И даже страшно. Это нелепо.
– А отсюда они как открываются? – скрывая этот нелепый страх, спросила она у зелёной Анны.
– Да так же, с поста, – равнодушно сказала та, поставила маленькую Анюту на ноги и отступила от неё на шаг. – Вставай между нами. Скорее. Загадывай желание. Ну, чего тормозишь? Сейчас эта молекула куда-нибудь потопает, лови её потом… Вставай сюда, пока я её держу. Вот так. Теперь загадывай. Только быстро. А то уже два почти.
Аня шагнула в просвет между зелёной Анной и маленькой Анютой – и тут сообразила, что не успела придумать никакого желания. И времени придумывать уже нет. Наверное, зелёная Анна по её лицу поняла, что у Ани опять возникли проблемы с мозговым кровоснабжением, потому что пихнула её локтем в бок и нетерпеливо подсказала:
– Чего ты больше всего хочешь? Думай быстро! Ты вообще знаешь, чего хочешь больше всего?!
– А, это знаю! – Аня с облегчением перевела дух. – Больше всего я хочу, чтобы мама…
– Ой-й-й, молчи! – перебила зелёная Анна. – Вслух нельзя! А то не сбудется… Всё, пойдём скорее. Полторы минуты осталось. Осторожней на этих плитках. Скользкие. Что зимой будет?..
Она опять подхватила маленькую Анюту на руки и засеменила к подъезду. Аня заторопилась за ней – сначала тоже засеменила, а потом пошла нормально, потому что её тапочки были на резиновой подошве и нисколько не скользили. И в просторном холле на первом этаже не скользили, хоть пол здесь был вообще как зеркало и даже блестел почти так же. Зелёная Анна скользила по этому полу, вообще не отрывая подошв. Как будто на лыжах шла. А Аня – ничего, нормально шла, как всегда. Немножко быстрее, чем всегда, потому что не хотела отстать от своей новой знакомой – надеялась, что та ей покажет, где тут седьмая квартира.
– Документы, – сказал откуда-то сбоку почти офисный парень.
Аня остановилась и оглянулась. Почти офисный парень стоял за длинной деревянной стойкой, опираясь на неё кулаками, и хмуро смотрел вслед зелёной Анне с маленькой Анютой на руках.
– Мои? – на всякий случай спросила Аня.
Всё-таки почти офисный парень не на неё смотрел.
– А вы что, с чужими документами ходите? – совсем уже хмуро поинтересовался почти офисный парень.
– Почему с чужими? Со своими… – испугалась Аня. – Вот, у меня паспорт есть…
Она торопливо полезла в сумку, но тут зелёная Анна, не оборачиваясь, раздражённо крикнула:
– Олежек, отстань! Ты же видел, что мы знакомы! Мы уже опаздываем!
– Ладно, идите, – буркнул Олежек, сел на что-то там, за стойкой, отвернулся и уткнулся в телевизор.
Аня вытянула шею и на ходу успела заметить, что на маленьком чёрно-белом экране неподвижно торчит какая-то скучная картинка. И звука не было.
