– Заговоренный, – шептались на лавках бабы, а мужики и вовсе боялись связываться с мрачным богатырем. Лишь старая ведунья Прасковья горестно вздыхала: «Эх, видать, продал молодец душу подземному Шубину, вот и мается, бедолажный, любви-то теперь ему на этом свете не сыскать». И впрямь, в стародавние времена ходило в слободе поверье, что шахтный дух Шубин взамен неуязвимости и мощи забирает у молодых горняков способность любить. Но это было так давно, что все уже позабыли те наивные рассказы предков.
Прошла весна, и в донецкую степь пришло лето. Терпкое, тягучее, как запах полыни в раскаленном августовском воздухе.
К хозяину шахты из столицы приехала молодая синеглазая дочь Мария. Его большой красивый дом из красного кирпича будто бы ожил и посветлел, привлекая степных странников в ненастную пору. От рассвета до заката сновала на хозяйском подворье тонкая девичья фигурка. Все успевала юная Мария: обустроить ночлег для очередного неприкаянного путника, дать урок чтения соседским ребятишкам, помочь одинокой солдатке Кузьминичне натаскать воды из слободского колодца. По вечерам над притихшей степью звучал ее голосок – грустный и глубокий, словно рассказ чумака, везущего свой нехитрый скарб по бескрайнему южно-русскому простору.
Степан подолгу останавливался около хозяйского дома, замирая, вслушивался в бередящие душу строки девичьей песни.
Однажды он встретил ее у колодца и ухнул раскатисто:
– Судьба моя, дай помогу тебе ведра отнести!
Мария скользнула своей небесной бирюзой по шахтно-породным глазам Степана и молвила тихо:
– Чудной ты…
С тех пор стали они часто видеться. Вначале будто бы и не нарочно, а потом по нескольку раз в день маячила у хозяйского забора огромная фигура горняка, а светлое Марьино платье в закатные часы мелькало среди пыльных отвалов угля.
Повеселел Степан, будто оковы с него сняли, словно пробудился от долгого сна. Смеялся и шутил, подкручивая густой шахтерский ус.
Забеспокоился тучный хозяин – не такой судьбы он желал своей единственной дочери. Послал он самых верных своих прислужников шпионить за влюбленным, а в один прекрасный день отправился вместе с ними вслед за Степаном и Марией, чтобы окончательно разлучить молодых.
Погоня настигла пару около входа в шахту, где они частенько коротали такие драгоценные для себя часы, скрываясь от любопытных глаз.
Не раздумывая, Степан потащил свою невесту в глубь копанки, надеясь, что земная твердь скроет их от скорой расправы.
Всадники промчались мимо. Ночь вдовьим платком накрыла шахтный поселок. Степан и Мария уже думали выбираться из своего укрытия. Как вдруг они услышали около себя характерный звук обвала. Потом еще один, совсем близко. Степан бросился на землю, накрыв возлюбленную своим могучим телом. И как раз вовремя, третий, самый крупный, кусок упал прямо на него, лишив последних жизненных сил.
– Выбирайся отсюда, Машенька. Ползи вперед, я тут останусь. Должно, так Шубину угодно, наказывает он меня, – еле промолвил поверженный шахтер.
Впереди была сплошная темень, и девушка задрожала от страха, прижавшись к своему суженому.
Тогда Степан слабеющими пальцами разорвал рубаху и достал из широкой груди огнедышащее шахтерское сердце.
– Не бойся, душа моя, бери его и иди вперед. Мое сердце всегда с тобой.
Вспыхнули в последний раз и погасли навеки черные Степановы уголья.
Мария выбралась из шахты, неся впереди себя сердце любимого. Не желая ни с кем делить свою беду, она пошла куда глаза глядят, подальше от опостылевшей слободы.
