Донбасс. Это моя земля. Такое могло произойти только здесь - страница 5

Прошли века, а байрачный лес, раскинувшийся на окраине небольшого городка Снежное, до сих пор носит название Леонтьевского, а легенда о бесстрашном и справедливом воине живет в памяти народной.

Урочище Леонтьево-Байракское,

48.03332901 38.77693939

Лесной заказник местного значения. Статус заказника присвоен 27 июня 1984 года решением Донецкого облисполкома №276. Площадь – 1290 га. С заказником работают Торезский гослесхоз, Снежнянское лесничество.

Леонтьевы буераки известны со времен Петра I, по распоряжению которого Примиусье, вошедшее в состав России по мирному договору 1700 года, начало заселяться русскими людьми. Первым постоянным селением на Миусе была деревня Леонтьевы Буераки, основателем которой был стряпчий Кормового двора Леонтий Богданов, сосланный в 1703 году вместе с женой и детьми в Азов. Через несколько лет в 1711 году селение было уничтожено крымскими татарами и вновь заселялось уже при Екатерине Второй.

При создании заказника преследовалась цель сохранения в естественном виде лесного массива из дубово-ясеневых насаждений возрастом 45—80 лет (отдельные экземпляры возрастом 100 лет) – одного из немногих крупных массивов естественных дубрав в центральной части Донецкого кряжа.

Источник: https://gnezdoparanoika.ru/stati/38417-urochische-leontevo-bayrakskoe.html

Жила-была в шахтерском крае в 1940-х годах девочка Лена, которая позже вспоминала эти годы с содроганием в сердце. Ей было около восьми лет, когда она впервые узнала, что такое бежать босиком по холодной земле в надежде услышать тишину. Время фашистской оккупации – так назвала это время мать.

Лена помнит, как она дышала полной грудью, стоя на берегу Кальмиуса, когда наступили первые дни спокойствия и среди серого неба впервые за долгое время выглянули лучи еще мало греющего солнца. Пусть это спокойствие было и недолгим. Она помнит, как каждый день смотрела на другой берег и видела двух мальчиков напротив, вглядывающихся в ее лицо такими же испуганными глазами, понимающими ее страх, ее боль и волнение. Это были глаза с полным осознанием того, что одна минута – и они могут вновь сорваться с места в попытке добежать. А куда добежать? Они никогда не знали, куда они так спешили. Позже Лена поняла, что значила фраза «бежать к жизни». Это был единственный способ движения к ней, который она знала в свои восемь лет. И мальчики тоже знали только его. Лена думала, что они похожи.

Да, она не знала их имен, но, видя их там, на другом берегу, она чувствовала, что не одна. Чувствовала, будто их души как-то связаны и когда-нибудь они обязательно друг другу скажут об этом, посмотрят вместе на солнце, больше не боясь того, что его закроет серая дымка. Это будут дни, когда она будет смотреть вверх, а не оглядываться по сторонам.

Так проходил месяц за месяцем. Дети смотрели друг на друга через течение, иногда пропадая на несколько дней, иногда вновь появляясь. Но их всегда было четверо: Лена, двое мальчиков и Кальмиус. Девочка считала, что река – их связь. И вот однажды на другом берегу появился только один мальчик. Это было впервые, но уже тогда что-то пронзило ее маленькое сердце, будто какая-то ниточка оборвалась. По грустным глазам напротив Лена все понимала. Мама уже говорила ей, что так бывает, когда первый раз впопыхах рассказывала о том, что ей нужно бежать как можно быстрее к жизни. Видимо, он не добежал.