Безмерно обожая внука, мудрая женщина принимала его «речной» образ жизни. Она то и дело подходила к окну и дивилась его выкрутасам в воде. Ей, ребёнку сороковых, война не позволила безмятежно купаться в родной реке. В начале оккупации непрошеные гости обстреливали берега, загоняли купальщиков по домам. Самых нерасторопных река забирала навсегда. Страх перед купанием отпечатался надолго. Чувство опасности ушло не скоро – его уже в послевоенное время перебила лишь нечеловеческая усталость в дни сенокоса. После очередного трудового дня в колхозе девки, дождавшись, когда медлительное солнце перевалится на другую половину неба, побросав вилы и грабли, гурьбой бежали к реке. Изморённые жарой, искусанные слепнями, в воде они превращались в настоящих русалок…
Теперь река текла мирно – чего ещё желать?..
Выгоревшие до пепельного оттенка волосы паренька, уже третью неделю гостившего в деревне, не успевали просохнуть. Но пропустить вечернее купание он не мог. Летние каникулы скоротечны – нельзя терять ни мгновения. Все соседские мальчишки это знали. Наваливавшаяся к концу дня усталость – не повод упустить возможность шумной ватагой покарабкаться по солнечной дорожке, вперёд и вперёд. Удивительно же: солнце одно на всех, а солнечная дорожка у каждого своя. Карабкайся по своему лучу сколько хочешь, никто не займёт, он только твой! А выбравшись из воды, уже в одиночку, так здорово смотреть на закатное зарево. Прищурься! Видишь: гигантский меч разрезает пополам, словно апельсин, огромное солнце.
* * *
Тем временем Светило, словно опытный аквалангист, полностью погрузилось в воду – есть у него лишь несколько часов в белые ночи, чтобы остудиться и перевести дух. 21 июня в 2:57 (и не минутой позже!) солнечный диск вновь озарит линию горизонта, прервав своим вторжением самую короткую ночь в году. Но это потом. Чуть позже. А пока, на вечерней зорьке, горизонт обрамляют розовые и лиловые облака. Этот бархатный занавес то плотно обволакивает незабудковый шёлк неба, то вновь его открывает, демонстрируя великолепные декорации случайному зрителю. В числе последних – белокурый мальчик, рыжий соседский кот и утиное семейство, будто по расписанию в это время всегда важно разгуливавшее по кромке песчаной косы. Несмотря на малочисленность, зрительный зал в предвкушении: кажется, сейчас самое время для выхода на эту великолепную сцену какого‑то знаменитого заезжего фокусника или даже волшебника. Всё говорило о том, что время чудес наступило…
* * *
Володя закрыл глаза. Зачарованный великолепной театральной постановкой под открытым небом, он теперь мог, словно со стороны, наблюдать за потоком своих мыслей. По внутреннему экрану хаотично побежали солнечные блики. Постепенно они проявились вполне себе узнаваемыми объектами. Вот огромный камень на развилке дорог… За ним зелёное поле… Молодую траву щиплет белогривый конь… А вот и его хозяин – могучий наездник в доспехах, он пытается разобрать высеченные на валуне начертания… Дремота, сладкая и липкая, как сгущёнка, всё увереннее заполоняла мозг, разливалась по рукам, по ногам, растекалась по позвоночнику. Тело было обездвижено. Впрочем, шевелиться и не хотелось. А между тем конь с наездником, став облаками, устремились вдаль… Поле превратилось в открытое море… И вот на бирюзовой глади дрейфуют десятки быстроходных круизных кораблей, сотни белоснежных прогулочных яхт, тысячи деревянных рыбацких лодок и бесчисленное множество надувных спасательных шлюпок… Все они спешат пришвартоваться на книжных полках…
