Дорога длиною в 300 лет - страница 10

Арендовав небольшой дом на окраине города, они попытались создать подобие домашнего очага. Но как же Элеоноре не хватало привычных вещей: изящной мебели, фарфоровой посуды, ароматных духов. Она скучала по своей комнате, наполненной солнечным светом, по саду, где она проводила часы, читая книги и мечтая о будущем.

Для Элеоноры, привыкшей к роскоши и утонченности баварского двора, жизнь в Немецкой слободе казалась серой и унылой и даже пугающей, однако не лишенной какого-то своего особого очарования. Узкие улицы, мощеные булыжником, небольшие домики с черепичными крышами, церкви в стиле барокко и многоголосый гомон разных языков создавали атмосферу уютного европейского городка в самом сердце Московской Руси. Немецкая слобода сильно контрастировала как в архитектуре, так и в укладе жизни с Москвой и окрестностями.

Главное же – здесь их никто не знал, не осуждал их отношений и не следил за каждым шагом, здесь они были вместе и свободны. Здесь они могли начать жизнь с чистого листа, не оглядываясь на прошлое и не опасаясь родительского гнева. И, конечно же, немаловажным фактором было то, что немецкий язык, родной для Бертольда и Элеонор, был здесь основным языком общения, избавляя их от необходимости сразу же погружаться в изучение русского языка.

Обустройство быта в новом месте прошло на удивление гладко. Диплом Венского университета и знания Бертольда оказались весьма востребованными в Москве, где хорошие врачи ценились на вес золота. Вскоре после приезда он получил практику и начал принимать пациентов, среди которых были не только иностранцы, но и русские жители слободы, привлекаемые его европейским образованием. Он очень быстро завоевал репутацию сведущего лекаря.

Жизнь текла медленно и размеренно, быт постепенно налаживался, но тоска по родным не отступала.

Каждый вечер, перед сном, Элеонора погружалась в воспоминания, словно в теплые объятия. Лицо матери, нежное и лучистое, возникало в ее памяти, озаряя темноту комнаты. Она слышала ее ласковый голос, тихий и мелодичный, словно колыбельная песня.

Вот мать склоняется над ней, поправляя одеяло, а вот они вместе сидят у камина, и мать читает ей сказки. Элеонора вспоминала ее руки, мягкие и заботливые, которые гладили ее по волосам, успокаивая перед сном.

Затем в памяти всплывал образ няни, доброй и неуклюжей, с морщинистым лицом и смеющимися глазами. Она вспоминала ее сказки, полные волшебства и приключений, которые няня рассказывала ей долгими зимними вечерами. Голос няни, хрипловатый и теплый, звучал в ее ушах, словно эхо далекого детства.

А вот и кузина, ее лучшая подруга, с которой они делились всеми секретами. Они вместе играли в саду, плели венки из цветов, смеялись и шептались, рассказывая друг другу о своих мечтах и надеждах. Элеонора вспоминала их совместные прогулки по лесу, их тайные убежища, конные прогулки, их общие радости и печали.

Эти воспоминания были для Элеоноры словно нити, связывающие ее с прошлым, с домом, с той жизнью, которую она потеряла. Они согревали ее душу, давали ей силы и надежду, напоминая о том, что она не одинока, что у нее есть те, кто ее любит и ждет. В глубине души жила надежда на возвращение в родные стены, что отец поймет ее и простит.

Вдали от родных стен, в чужой и незнакомой стране, эти воспоминания были для Элеоноры словно маяк, указывающий ей путь к дому.

Все эти воспоминания из детства: летние прогулки по цветущим лугам, зимние вечера у камина, рождественские ярмарки с их яркими огнями и ароматами пряников. Она вспоминала, как мама учила ее играть на клавесине, как они вместе пели песни, как она впервые влюбилась.