Берсерк, как ни странно, оказался совсем рядом. Он повел меч по широкой дуге, разворачиваясь всем телом и готовясь к рубящему удару сверху. Грем был удивлен. Использование контратакующего приема при нападении на противника, который абсолютно готов к любым неожиданностям – ошибка, причем грубейшая ошибка. Это могло стоить Мастеру жизни. Он, описывая полный круг вращения, на миг повернулся к своему противнику спиной.
– К-к-кха… – Времени для замаха не было. Грем метнул руку вперед и рванул меч снизу вверх, рассекая не защищенную броней спину от ягодицы до плеча наискось, благо меч легионера был обоюдоострым. Отскочил. Прикрылся щитом и ждал еще миг, пока воин из Поднебесной завершит свою атаку.
Противник, казалось, не заметил столь страшной раны. Он отступил на полшага. Сменил позицию. Перехватил меч каким-то непостижимо стремительным образом в правую руку так, как обычно берут кинжал – клинком вниз – и тот засверкал бликами отраженного на стали солнца. Такой атаки Грем не видел никогда. Казалось, что у противника не одна, а десять рук. Не один, а сотня мечей. Странный воин наступал, спрятав себя в неприступный кокон из атакующих разящих ударов.
Сверкающий вихрь надвигался, и противопоставить ему что-либо Грем не мог. Он отбивал выпад за выпадом, с каждым разом убеждаясь в том, что какой-нибудь из них все-таки достигнет цели. Грем отступал. Шаг за шагом, к узкой расщелине в скале для того, чтобы стеснить врага. Не дать ему возможности использовать свою удивительную технику. Бликов становилось все меньше. Похоже, что Мастер начал уставать. Он потерял много крови. Все-таки римский меч – превосходное оружие на короткой дистанции. Раны, которые он наносит, смертельны. Отточенный, как бритва, клинок рассек не только слабые на спине доспехи противника, но и вонзившись глубоко, поранил правую почку, позвоночник, рассек мышцы спины.
Грем, отразив еще один удар, снова отступил. Спрятался в тень скалы. При столь ярком солнце, в черной тени он стал почти невидим. Странный Воин вдруг на секунду замер. Грем услышал его тяжелое клокочущее дыхание – похоже, что задето еще и легкое.
Мастер пошатнулся и упал на одно колено. Попытался встать. Это у него получилось, он даже смог принять боевую позицию. Но простояв в ней секунду, вдруг упал навзничь, раскинув руки, и остался лежать. Ремешки маски порвались, и она, отлетев в сторону, открыла лицо молодого мужчины, совершенно не восточного типа. Широко открытые, зеленые с золотым глаза смотрели в небо. На губах застыла улыбка. Из угла рта, пузырясь, толчками текла струйка крови. Сердце еще билось, но Мастер уже не дышал. Минуту спустя перестало биться и сердце. Грем подошел к распростертому телу и накрыл ладонью его глаза.
Выпрямился, постоял еще минуту, разглядывая небеса. Отдавать тело воина падальщикам было не в его правилах. Пусть он и враг, но враг достойный. Гремлин бросил щит на землю. Стащил на край дороги несколько валунов и спрятал под ними тело. Положил сверху на импровизированную могилу меч и положил на рукоять шлем. Теперь все.
– Покойся с миром, – произнес он то, что обычно произносили в таких случаях, и прислушался к собственным ощущениям. Горячка боя отпустила, и теперь ему было жаль этого воина. Он его жалел и немного завидовал. Веб не мог породить столь совершенного Фантома. Мастер, наверняка, был Оборотнем. У Оборотней всегда оставался еще один шанс. У Грема его уже не было. Он не смог преодолеть пути. Пройти через десять смертей-жизней и вернуться в реальный мир, чтобы снова попытаться полюбить его. Теперь он Двеллер. Двеллер Зеркала Махаон и хранитель Пути. Одного из его Волоков. Второго Волока пути бесконечно-конечного кольца Перевоплощений.
