Дорога к золотой воде - страница 18

Но об этом чуть позже.

Сам Изотов был очень добропорядочным. За свои 42 года не имел ни судимости, ни жалоб, ни порицаний со стороны общественности. Были, конечно, у него слабости, одна из которых – он мог себе позволить иногда выпить. Правда, выпивки отрицательно сказывались на его здоровье, но Андрей не старался беречь себя для кого-то.

Свою мать он недолюбливал, постоянно запирался у себя в комнате, терпеливо дожидаясь, когда та наконец-то уймётся от частых придирок, приставаний и жалоб на нелёгкую судьбу, в которой виноват только он, её единственный сын. Она его с детства считала неполноценным, сетовала, что с ним были одни мучения и беды. Впрочем, старая женщина сильно преувеличивала. Она хотела жить в своё удовольствие. Будучи ещё молодой, довольно симпатичной и стройной, Вера Васильевна вела разгульный образ жизни, стараясь с каждого своего мужчины что-то взять в свою пользу. Кто-то из них оказывал ей материальную поддержку, кто-то ремонтировал дом, в котором она жила, кто-то возил отдыхать на курорты. Кто был настоящим биологическим отцом Андрея, так и осталось тайной.

Всё детство занимались Изотовым бабушка с дедом. Мальчишка рос больным, старикам едва хватало пенсий, чтобы прокормить и подлечить внука. Тем не менее Андрей был очень добрым, умным и рассудительным. А самое главное – дедушке с бабушкой за всю их заботу отвечал взаимной любовью, помогал по дому, возил дрова из леса, топил печь и даже готовил. Поскольку в школе обучаться Изотов не мог, то ему пришлось учиться на дому. А потом, ближе к двадцати годам, он более-менее смог стать на ноги, устроился работать на производство.

По природе Андрей был полноватым, у него была нарушена речь. Мать в семейный котёл свои деньги вкладывала редко, в основном тратя их только на себя. Когда ей не везло в личной жизни, она часто вымещала свою злость на больном сыне.

– Что ты каким уродом родился у меня? – кричала взбалмошная женщина. – Одни из-за тебя неприятности. Стоит только мужика привести в дом, он как взглянет на такого дебила и – от ворот поворот!

– Вера, побойся Бога! – вступалась за своего внука бабушка.

– Разве он виноват, что таким родился? Ведь это твой грех! Это ты его нагуляла!

– Срам-то какой! – вторил бабушке дед. – Не слушай мать, Андрюша! Креста на ней нет.

– Не ваше дело указывать, как мне жить! – резко оборвала родителей Вера Васильевна и, надев свои хромовые сапоги, быстро вышла из дома, демонстративно хлопнув дверью.

Когда бабушка с дедушкой умерли, мать стала реже приводить мужчин, а всю злобу от неудавшейся личной жизни ещё больше стала вымещать на своём сыне. К этому времени Андрей был уже достаточно взрослым парнем и однажды решил жениться. Его избранница казалось ему лучше всех девушек на свете, тем более что, будучи абсолютно здоровой, да ещё с однокомнатной квартирой в городе, она согласилась связать себя семейными узами с инвалидом.

Клавдия Нестеренко отбыла длительный срок за особо тяжкое преступление, совершённое в компании молодой шпаны. На тот момент ей было всего восемнадцать лет. Преступники напали на двух подвыпивших мужчин, у одного из которых при себе была крупная сумма денег. Мужики были очень хорошо одеты, судя по всему, не из бедных, и в тот день гуляли на всю катушку. Когда молодая компания, состоявшая из четырёх крепких парней и двух девушек, подошла к ним, мужики не сразу сообразили, какая опасность исходит от этих подонков. Пребывая в добром настроении, мужчины пригласили парней и девушек отметить с ними праздничное событие, на что молодые люди сразу же согласились. Однако преступники знали уже, какой солидный куш сам плывёт к ним в руки. Под предлогом пьяной оргии они завели сильно захмелевших мужчин в укромное место, и только тогда два друга, почуяв неладное, попытались оказать преступникам сопротивление. Силы оказались неравными, мужиков избивали долго и с особой жестокостью. С них сняли золотые кольца, перстни, браслеты, забрали деньги и бросили умирать на улице. Стражам порядка всё же удалось при помощи некоторых свидетелей и осведомителей вычислить всю шайку. Четверых парней приговорили к расстрелу, а обеих девиц – к максимальному наказанию в женской колонии строго режима.