– Иван Каземирович, это же я! – напомнил Бараско, тоже мрачнея.
– Вижу, что ты, – равнодушно ответил Сидорович. – Тратить деньги будешь?
– Буду. Что ты можешь нам предложить за одну СВТ-40 и «шмайсер»?
Видать, он знал, о чем говорил, потому что в глазах Кости ни СВТ-40, ни «шмайсер» не имели никакой ценности.
– А что, в хорошем состоянии? – оживился Сидорович, но все еще оставаясь равнодушным.
– В хорошем.
– А ну покажи! – в его желтых глазах появилась жадность.
Бараско просунул в окошко оружие.
– Раритет, однако, – оценил Иван Каземирович, крутя и так и сяк вначале СВТ-40, а потом «шмайсер». – Недаром я тебя хвалю. Плохого никогда не предложишь. Да за такой хабар в Москве или Питере можно приличные деньги взять. Беру!
– А что в обмен?
– Могу «калаш» предложить, – сказал Иван Каземирович не очень уверенно, очевидно, полагая, что у него запросят что-нибудь импортное. – Три рожка в придачу.
Но Бараско не стал раздумывать.
– Четыре, – сказал он, – с патронами, пять пачек патронов и гранаты для подствольника. А еще оптику. Да, АКСУ нам не нужен.
– С оптикой вам еще шесть тысяч придется добавить, и только из уважения лично к тебе.
– Спасибо! – хитро улыбнулся Бараско и полез в карман.
– А у меня есть! – Костя выхватил из кармана ватника портмоне, которое, к счастью, не потерял, пока бегал по лесу. – А кот не продается?
– Не продается! – буркнул Иван Каземирович и побежал за оружием, но не очень так чтобы далеко и не очень так чтобы быстро.
– А почему АСКУ не нужен? – спросил Костя.
– А потому что укороченный, пугач. Для реального боя не годится. С ним только полиция ходит.
Через минуту Костя держал в руках новенький АК-74М с оптическим прицелом, лифчик с рожками и не мог поверить своему счастью. Оружие ему всегда нравилось. Оно приводило его, как самурая, в священный трепет.
– Ну, а теперь подбери для меня что-нибудь мощное, – сказала Бараско, с улыбкой наблюдая, как счастливый Костя возится с оружием, – с коллиматорным прицелом, но небольшое, и так, чтобы я ушел отсюда в штанах.
– Сделаем! – пообещал Сидорович и снова куда-то пропал.
Его долго не было. Рыжий кот с подозрением следил за обоими.
– Видать, в закрома полез, – сказал Бараско, насмешливо качая головой: Костя снимал с автомата вощеный пергамент и стирал заводскую смазку.
В свете электрического фонаря вороненая поверхность автомата казалась ему верхом совершенства, и он с восхищением поглядывал на Бараско.
Сидорович вернулся минут через пятнадцатью. К этому времени они успели установить оптический прицел, а Костя смотался наверх, посмотрел через прицел на лес и прибежал в страшном возбуждении:
– Вот это да! Ну машина, ну машина! Пристрелять только осталось!
– На! – сказал Сидорович. – Специально для тебя держал «американца», SCAR-H с подствольником, в пустынном варианте, в Афгане применяется.
Действительно, в отличие от черного АК-74М, «американец» был пепельно-зеленого цвета, а его коллиматорный прицел выглядел изящнее. Кроме этого «американец» был весь словно в складочках – рифленый, не автомат – игрушка.
– Не автомат, а зверь, – хвалил товар Сидорович. – Бьет мощно. Патрон специальный, усиленный. Калибр семь и шестьдесят два на пятьдесят миллиметров. Ствол не задирает. Кучность приличная… Ну, ты сам знаешь. Его еще называют тяжелой винтовкой для дальнего боя.
– Знаю, – сказал Бараско, ловко щелкнув затвором. – То, что надо! Спасибо, дорогой. Спасибо. Ну и рожки в придачу, естественно, пять пачек патронов и гранаты для подствольника.
