На самом деле, Костя не боялся, он просто ничего не понимал. И вообще, даже не знал, куда и зачем они идут, словно играл в страшно увлекательные игры под названием «Авто Зона», «Чистое небо» и прочее. Он говорил себе: настанет время – и я хоть что-то начну соображать в этой жизни. Но время все не наставало и не наставало, и девушки посмеивались над ним. Отсюда все его неприятности по жизни.
– Андрей, кто это поет? – Костя догнал Дубасова.
– Сирены Зоны. «Кудзу» – поющие улитки. «Кудзу» невозможно вынести из Зоны. Многие пытались. Но ни у кого ничего не вышло.
– Почему? – не отставал Костя.
– Потому что чем дальше уносишь ее от центра Зоны, тем тише она поет и тем больше сворачивается в саму себя, пока от нее ничего не остается.
– Как же так? – удивился Костя. – Ничего не остается?
– Нет, почему, остается!
– А что?
– Пустота!
– Ого! – восхищенно сказал Костя. – А что еще есть?
– А что тебя интересует?
– В смысле, что-нибудь новенькое?
– Из новенького – «хонки» – от японского слова «дух», проявляется как классический полтергейст, но не земных, а инопланетных образов.
– А что в них странного?
Дубасов терпеливо вздохнул:
– А это на кого нарвешься, смотря какой дух на тебя выйдет. Можно и от страха умереть.
– А-а-а… – понял Костя и больше приставать к Андрею не стал.
Действительно, думал он, явится монстр, которого ты в глаза не видел, и что тогда делать?
Они выскочили на асфальтированную дорогу. Погони не было. Немцы зря не рисковали. Да и получили они крепко по зубам. Особенно, когда грохнула «муха», с гордостью думал Костя. За перелеском разгорался пожар. Семен Тимофеевич, которого нарядили в зеленый траварон, оглядывался и жалостливо вздыхал.
– Плюнь, Семен Тимофеевич, – увещевал его Калита. – Мы тебе новый дом построим.
Когда сталкеры надевали шлемы, то общались по закрытой радиосвязи, и Костя их не слышал.
– Как же, построите! – в сердцах отозвался Семен Тимофеевич. – Вы даже крышу не могли отремонтировать. А я просил дважды.
– Так это же «грибница» виновата?!
– «Грибница» «грибницей», а внимание?
– Тихо! – вдруг скомандовал Дубасов, который шел первым.
Он продублировал команду рукой, и в темноте ее хорошо было заметно – она светилась зеленоватым светом.
За кромкой леса виднелись река и мост. Дорога перед ними изгибалась, как змея.
– Плохой мост, – выдохнул Жора все свои страхи.
– Почему? – удивился Костя.
– Одних пропускает, а других нет. Тебя точно не пропустит.
– Хорошо, пойду другим путем.
Жора хмыкнул. Он чувствовал Костину неуверенность и пользовался этим.
– А вообще, мы посмотрим, – упрямо сказал Костя, – может, тебя не пропустит, а меня пропустит.
Жора Мамыра снова хмыкнул и добавил гордо:
– Меня уже два раза пропускало: туда и назад. Я ей нравлюсь.
– Кому? – уточнил Костя.
– Ну той… у моста… – неопределенно ответил Жора.
Голос его, измененный электроникой, немного глухо доносился из-под шлема.
– Одни загадки, – сказал Костя и хотел расспросить подробнее, он его позвали.
– Сейчас накажу за болтовню! – услышал он голос Калиты. – Эй, журналист!
Костя побежал на зов. А когда миновал Венгловского, ему показалось, что тот его перекрестил.
– Что? – он очутился рядом с Калитой и Дубасовым.
Оба рассматривали мост через ночную оптику.
– Или мне показалось, или действительно «Великая Тень»… – сказал Дубасов, а при приближении Кости замолк, нехорошо покривившись, словно у него болели зубы.
