– Свидомых? – переспросила Александра.
– Ну да, сознательных, – пояснил Диденко. – Тех, кто понимает, что мы должны создавать единое государство с единой нацией и единым языком…
Далее «свидомый» понес какую-то совершенно непонятную им ахинею про древний народ «укров», которому сорок тысяч лет и который все время жутко угнетали поляки и русские, но сейчас он расправил плечи и гордо идет в Европу, ибо укры – настоящие европейцы по происхождению, они давно должны быть в семье просвещенных европейских народов. Королёв и Булатова молча слушали его рассуждения, как слушают вежливые гости болтовню недалеких хозяев, явно перебравших с выпивкой. К тому же, политикой они не интересовались и отечественную историю знали плохо.
Вскоре им пришлось напомнить директору тира, что оплачено девяносто минут, из коих на огневом рубеже молодая актриса пока провела только сорок. Они вернулись в длинный зал с мишенями. Диденко присоединил к американскому «огнестрелу» новый магазин с двадцатью патронами, и М4, покоряясь Саше целиком и полностью, продолжила загонять свинцовые пули в широкие бумажные листы с черными кругами посередине.
На прощание Диденко подарил Булатовой свернутый в трубку этот самый лист бумаги с пробитой мишенью и выразил надежду, что они еще увидятся, ибо одного занятия в тире для высокого и точного искусства кинематографии недостаточно, потому он за такую же сумму охотно проведет с «гарной дивчиной» еще один урок. Королёв сдержанно поблагодарил его.
Они вышли во двор, под пристальным взглядом охранника сели в машину и выехали на улицу с разбитым асфальтовым покрытием. Ворота тира затворились. Они оба, не сговариваясь, оглянулись на желто-голубые створки, на трезубец, на мощный забор, за которым ничего не было видно. Странные впечатления остались у них от встречи с паном Диденко.
– Не нужны нам больше эти «свидомые», – сказал Королёв. – Во-первых, завтра приедет военный консультант фильма. Во-вторых, ты сама отлично справилась. Я не ожидал, что у тебя сразу все получится.
– Нет, не все, – она пожала плечами. – Такая это штука… непривычная.
– А у тебя есть привычка?
– Дедушка учил.
– Он был охотник? – задал вопрос Королёв.
– Бери выше. Он был егерь в охотхозяйстве. Стоял на страховке и стрелял за почетных гостей.
– Зачем?
– Очень просто, – объяснила Александра. – Предположим, приезжает губернатор. Ружье у него – немецкое и за тысячу долларов, но стрелок он никакой. Ему устраивают роскошную охоту, загоняют оленей или кабанов. Кабаны – особенно опасны, раненые могут броситься на охотника. Потому попасть нужно сразу и в определенное место: либо в ухо, либо в основание черепа. Губернатор стреляет, а вместе с ним – мой дед Федор из егерской засады. Кабан – с ног долой. Все в полном восхищении и поздравляют губернатора. Королевский выстрел!
– Но попал не он, – догадался ассистент режиссера.
– Конечно! Чтобы попасть в ухо бегущего кабана, надо большой навык иметь. Откуда он у губернатора, человека важного, занятого административными делами?
– А не обидно? – Королёв резко повернул руль, выводя автомобиль на главную магистраль.
– Кому? – не поняла Булатова.
– Ну, дедушке твоему.
– Отчего же? Он был на должности. Работу свою любил. За такой выстрел ему денежную премию всегда выдавали….
Вернувшись в гостиницу, Александра пообедала в кафе и поднялась в свой номер на третий этаж. Теперь она чувствовала усталость. Побаливали мышцы на правом и левом предплечье, ладони, пальцы. С непривычки она слишком сильно сжимала винтовку, боясь при стрельбе уронить М4 на пол. Правое плечо, в которое упирался приклад, тоже напоминало о себе. Перед зеркалом в ванной комнате Булатова сняла футболку. Небольшой синяк в правой плечевой выемке просматривался отчетливо. Хорошее начало для новой работы!
