Дорога на Старобалык. Были и небыли о людях и маленьких чудесах - страница 6

Чудик же весь, конечно, на нервах, бледен и наверняка ни слова не запомнил из моих вчерашних напутствий. Однако глаза осмысленно бегают. То на визави глянет, то на ринг, то на публику. Стратег. План обороны дома, блин, у него.

Ринг-анонсер наконец заткнулся, объявив напоследок, что бой будет длиться три раунда, если, конечно, не закончится прямым или техническим нокаутом.

Дуэлянты заняли позиции в центре ринга. Прозвучал гонг. Рефери скомандовал: «Бокс».

То, что произошло дальше, будет сниться мне в моих тренерских кошмарах. Чудик тигром камышовым подпрыгнул к Хряку и совершенно по-дворовому шмякнул ему правой, с верхнего замаха, куда-то между лбом и макушкой. Вроде как гвоздь забил. Тут же, в ужасе от того, что сделал, стремительно попятился к канатам и прикрыл голову руками в своей фирменной стойке павиана, которую мы вчера так безуспешно пытались извести.

Господи, что сейчас будет!

До Хохрякова в первую секунду даже не дошло, что его ударили. Хотя какой там удар?! Все шоу четко складывалось в его голове накануне, и вдруг что-то пошло не так. Это как если бы ты собрался пострелять по мишени у себя на даче, а мишень вдруг взяла бы и запустила в тебя кирпичом.

Оторопевшие трибуны замолчали на миг, а потом разразились хохотом вперемешку с восторженными криками. Громче всех орал рядом со мной Славик.

И тут до Хряка доперло. Под продолжающийся смех он ринулся на своего соперника. Это было зрелище не для слабонервных. Три или четыре абсолютно убойных серии Хохряков провел на запале. И в корпус и в голову – почти все прошло. Как чудик остался на ногах, я просто не понял. Прижатый к канатам, он елозил по ним мокрой спиной, неумело прикрываясь и всё пропуская и пропуская.

Потом Хряк наплевал на всякие боксерские штучки и принялся просто лупить соперника. Один, еще один! Интересно, сколько еще душа и тело Чудика выдержат в таком режиме? Надо же, а этот удар блокировал даже.

По-хорошему, рефери стоило бы уже остановить эту безудержную веселуху, поскольку было понятно, что собственно бой закончился и идет избиение. Однако он, судя по всему, сам несколько ошалел от происходящего и не издавал ни звука. Чудика надо было спасать. Я встал, и тут трибуны дружно ахнули. Хохряков свалился посреди ринга пластом, а чудик все так же елозил спиной по канатам, которые никак не давали ему упасть.

На секунду я подумал, что произошло чудо и Хряка от гнева хватил удар. Однако, как пояснил потом Славик, Чудик просто как-то отклонил многострадальную голову от особо смачного удара. Хохряков поскользнулся и упал. Хотя для невнимательного зрителя это выглядело вполне себе нокдауном.

– Снимай, снимай скорее! Какой кадр! – донеслось откуда-то с другой стороны ринга. И этого возгласа нервы Хохрякова уже не выдержали. Он вскочил, срывая перчатки, что сделать само по себе непросто, и с криком: «Хана тебе, сука!» – бросился на Слепцова.

Через полчаса я сидел рядом с Чудиком в раздевалке, ухватившись за болевшее плечо. Его прокусил Хохряков, когда мы со Славиком, рефери и импозантным господином «анонсером» отрывали его от окровавленного соперника. Теперь Хохряков отменял запланированную пресс-конференцию, а мы тупо ждали скорую, которая все не ехала.

Скорую, естественно, вызвали не мне, а Слепцову. У него был сломан нос, почти не открывались из-за гематом оба глаза, а в левой, менее пострадавшей руке он держал три своих выбитых зуба. Я надеялся, что с ребрами все обойдется, поскольку, когда мы подоспели, Хряк только-только начал пинать своего лежачего соперника. А еще мы с Чудиком снова были на «вы».