Читать онлайн Светлана Королева - Дорога сердца. Вытворчество из глубины души

Составитель Валентина Спирина

Дизайнер обложки Валентина Спирина

ISBN 978-5-4496-4723-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Любите ли вы стихи? А много ли прочитали стихов в своей жизни? А всё ли вы знаете про стихи?

Вот я всегда думала, что прочитала слишком много стихов, чтобы чему-нибудь удивляться. Я искренне считала, что знаю про стихи очень много.

Так было, пока я не познакомилась с Ней… Она перевернула все мои знания и представления о том, какими должны быть стихи. С самых первых строк и по сей день, Её творчество для меня как удар молнии среди чистого неба и, окунувшись в мир Её творчества, я поняла, что и мой мир уже никогда не будет прежним, что и я не смогу уже писать как раньше. И скажу даже больше – ваш мир тоже уже не будет таким же, как раньше.

Её творчество – это… Я не побоюсь сказать это вслух. Её стихи – это Кандинский, Ван Гог и Малевич в картинной галерее. Это Клаудио Монтеверди, Берн, Вебер, Шёнберг в музыке.

Это яркие цветы на снегу и снежная буря в жарком июле.

Вы думаете, что я преувеличиваю?

А вы возьмите и прочитайте и даже если имена, написанные выше, ни о чем вам не говорят, вы всё-равно поймете о чем идет речь.

Когда стихи как приговор, диагноз, вердикт или молитва. Когда каждое слово либо бальзам на сердце, либо последний гвоздь в крышку твоей надежды.

Всё именно так. Просто не будет, ибо…

Ибо она – Королева.

Светлана Королева.

Валентина Иванова (Спирина) – главный редактор интернет-проекта «Девять Жизней», создатель группы «Территория Творчества» в Контакте, кандидат в члены Интернационального Союза Писателей.

Сердце цвета мандарина

Всем доброго времени суток!

Я – Королева Светлана, по профессии – учитель музыки, а в душе – поэтесса, писательница, певица и вечно молодая 17-летняя девчонка!

Творчеством увлеклась очень рано – в возрасте 8-ми лет, когда уловила красоту рифмы, случайно слетевшую с моих младых уст. В школе писала отменные сочинения, часто настолько приукрашивая сюжет, что учителю русского языка и литературы становилось не по себе. Чуть позже – годам к 15 – я начала не то чтобы писать стихи, я начала выстреливать рифмами, порой уносясь в мир воображения на долгие часы.

Следом за рифмоплётством увлеклась прозой. Затем на какое-то время отвлеклась от творчества, занялась вплотную учёбой. Но, как говорится, от себя не убежишь. Совсем недавно выпустила свой сборник рассказов и стихов под названием «И мне это нравится». Так-же постоянно собираем со знакомыми авторами совместные книги, общее название которых «Девять жизней».

*А еще, Светлана – главный редактор журнала «Луч Светы», который рассказывает на своих страницах о, пока ещё неизвестных, но очень талантливых авторах. (прим. редактора)

«Я когда – нибудь захочу вязать…»

Я когда – нибудь захочу вязать…

Да, о Боже, я захочу вязать!

Я улягусь старенькая в кровать

С видом мудрости великой и теплоты.

Ну, а рядом пуховое одеяло делишь ты:

Тот же ласковый, нежный, добрый и с полувзгяда мой до счастливой яркости простоты.

Я когда-нибудь захочу сажать огород…

Да, о Боже, я захочу сажать огород!

Чтобы внуков угощать помидорами целый год

И закатывать банки запасливо и с душой,

Ну, а ты-любимый, будешь смеяться со мной

И болтать-болтать-болтать обо всем, ни о чем… Наперебой.

Я когда-нибудь буду печь огроменные пироги…

Да, о Боже, я буду печь огроменные пироги!

И устраивать по-семейному вкусные четверги!

Ну, а ты – родной, подшучивать над моей суетой,

И над тем, как напыщенно-важно бываю я занятой,

И над тем, что убежавшее тесто я называю бедой.

И это «когда-нибудь» непременно случится с нами…

Да, о Боже, это точно случится с нами!

Мы любовь через всю жизнь! И с любыми ветрами!

Мы – единое, милый! Давно уж семья сердцами!

«Небо из моего окна…»

Небо из моего окна…

Нет, не лазурь, это что – то прекраснее,

Голубоватых оттенков букет

И зефир-облаков словно делит его на территории,

Кто – то сидит на них и выдумывает истории,

Те, что с любовью, искрой… Легенды, мифы и басни.

Те, у которых начала и продолжения нет.

Небо из моего окна…

Солнечные лучи красят кости деревьев

В рыжее. Мне бы краски и кисть,

Лихо нестись, автограф брать у весны.

Ну, а потом тебя. Чашки с чаем, мед и цветные сны.

Гайдн, Шопен, Шуберт, Бетховен, Лист…

Все воспевают жизнь. Несмотря на разрыв на канате-нервов.

Небо из моего окна…

Дарит надежду на печали – изгнание,

На бескомпромиссное обесточивание тоски,

На полноту счастья. Простого, душевного равновесия

И на отмену для свободной души репрессии.

Отогреться от февраля. И к себе – истине марш – броски,

Всех желаний, мечт и целей – воссоздание.

Небо из моего окна…

«Как же хочется мне написать стихи…»

Как же хочется мне написать стихи,

Чтоб хоть как – то объять необъятное,

Чтоб тоска – громоподобно в тепло.

И чтоб были они легки и тихи,

Ты прочел и тебе приятно!

Улыбнулся, перечитал и светло!

Как же хочется каждой буквой к твоим губам,

Интонацией гладить, ласкать, прикасаясь едва – едва…

Да, любимый, я знаю, что это всего лишь слова!

Но они словно бригантина с гребцами-мыслей к твоим берегам.

Как же хочется рук. Самых великолепно-родных,

Утонуть в их любви, забывать обо всём,

Переплавить себя в молчание-золото.

Это мир будто создан для нас – двоих,

И когда мы вместе, мы жизнь в унисон поём,

И печаль с её оттенками перемолота.

Мне, родной, так легко на качелях: то плакать, а то смеяться до слёз в уголках глаз,

То мечтать, а то серой вуалью закрыться от солнца-марта.

Но с тобой хорошо дышать. Даже воздухом предлагаемого авангарда.

А любовь разлилась океаном. К тебе. Из рифмованных сердцем фраз.

«Вены, сосуды и капилляры-дорог от тебя до него…»

Вены, сосуды и капилляры-дорог от тебя до него,

Пульс еле слышен, когда его музыка на твоих губах,

Если он говорит «моя», то все остальное испепеляется в «ничего»,

Если он говорит, то тишина расщепляется облаками райскими в небесах.

Взять бы билет на манящий поезд. И слишком сладким маршрутом

От тебя до него. Шепотом. Криком. И наплевав на каноны,

Самой черной до страсти ночи или бескрайне-горячим утром

Сердцем к нему ворваться. Чувством, мыслью и стоном.

И проводник, теребя отчаянно время,

С легкой тревогой в глазах, на тебя – отлюбвисумасшедшую глядя,

Будет чай предлагать с надеждой в рассказ поверить,

Нервно крутить в безысходности волосы – пряди.

Ну, а пока он живет за этим миром зеркальным,

Тихо встречает гостей, провожает маму до станции дачи.

Все же дыша в твоем сердце чудом сакральным

И навсегда зарубкой оставшись значимой.

«Посмотрите лучше на эту правду…»

Посмотрите лучше на эту правду:

Аргументов сто тысяч вразрез и против,

Боевых, бывалых «любви-солдатов»,

Для кого каждый день – в эконом-обороте.

И глядите, ведь знают, что сердце глухо,

Что броня крепка. Не пробить и взрывом,

Не сманить усладой – бумажным пиром,

Не внести разрядом в душе разруху.

Но упорно, цельно и воедино:

В миллиметры слов – километры жажды,

Жажды чуждой славы и взглядов мира.

Но, увы и ах, как для ртути – нейтрино.

Посмотрите лучше на правду Божью:

Что с любовью, то непременно дышит,

То живО! А все остальное – титрами-ложью.

Кто с любовью – тот сердце своё огромное слышит.

Весна

А весна вовсю кричит в окно:

«Надевай пальто, сапоги из резины, шапку полегче, да шарф цветастый!

Я пришла, я капелью в твои стихи, я по венам пением первых птиц. И совсем напрасно

В печали ты и тоске. И мысли – мозаичное панно…»

А весна спешит. Ей, как девушке молодой, светлоокой

Хочется петь, кружить, танцевать, искриться.

Самой нежной и тайной мечтой у кого – то в сердце сбыться.

И разлиться теплом в засухе-разума быстрой рекой широкой.

А весна не даст упасть. И не даст тревогам бить по живому.

А весна за тебя. Весна за жизнь. За мгновение, радость, улыбки и за самого Бога,

И за то, чтоб покинута навсегда была опостылевшая берлога.

И за то, чтоб душа – открыто, мирно, искренне – к своему дому.

Мышь

– Придушить бы эту вечнонедовольную мышь!

– Кого – кого?

– Да эту гадину, которая сидит в засаде, когда все хорошо. Но, стоит только немного скиснуть настроением, как она несётся, течёт незаметно по венам, будоражит, портит, анализирует, режет разумным холодом и жрет, жрет, жрет…

– Что жрет!?

– Да все… Нервы, силы, эмоции… Процарапывает тропинку к сердцу и, добираясь, вгрызается в него своими острыми равнодушными зубками.. И тогда…

– И тогда… Что?!

– И тогда не сцену выходит великолепный, непревзойденный, освежающий, отрезвляющий главный герой. Соратник и помощник мыши. Буквально её правая рука.

– Сомнение?

– Смотри шире! Ум!

– Ум? Это плохо?!

– А кто говорил, что это плохо? Это скорее… Никак… Да, это по-никаковски.

– Например?

– Ну, например… Знаешь, есть такие шкафы, впихнутые пронырливыми мелочными дельцами посреди невинной улицы? Они ещё варят отвратительный кофе. Даже предлагают несколько вариантов: хочешь латте, хочешь капуччино, хочешь эспрессо, американо… Ваниль, корица, сахар… Вода, молоко, сливки… Вот, вроде есть все, понимаешь?

– Понимаю…

– Неа. Ничего нет. Но одновременно и есть. Есть только жалкая иллюзия кофе, подобие, несуразная жижа с признаками горечи.

А теперь понимаешь всю силу этой мыши? Осознаешь масштаб её действий? Вникаешь в суть последствий?

– Кажется… Это депрессия?

– Да ну! Какая к чертям собачьим депрессия! Депрессия – это состояние души. Малейший, едва уловимый, дождливый, серый, монотонный оттенок. А тут мышь! Ещё и с разумом за руку. Понимаешь?

– Не совсем…

– А я скажу тебе почему не понимаешь! Просто ты, как и большинство двуногих, прошу прощения конечно, но хочется называть все своими именами. Так вот… Практически все подкармливают свою внутреннюю мышь. И, кстати, как бы это абсурдно не звучало – они кормят её положительными эмоциями. Хотя нет. Не так. Они кормят мышь надуманными радостями, фальшивыми ценностями, лживыми улыбками и двуличным позитивом. И мышь растёт, растёт… Как в той сказке: «Не по дням, а по часам…» И разрастается до таких размеров, что стирается грань…

– Какая грань?

– Та грань, которая у более – менее честного с собой человека, разделяет мышь от истины. Или, если хочешь, которая держит прожорливого маленького грызуна в клетке.

Но такая мышка практически безобидна. Можно изредка подкидывать ей кусочки разочарования, слепого счастья, безразличного анализирования… Можно даже проводить опыты…

– Опыты?

– Ну, это потом. И так слишком много слов. Слишком много. А то мышь услышит, обрадуется и начнёт расти с удвоенной силой.

«И кажется, что тяжело дышать…»

И кажется, что тяжело дышать,

Что сердце бешено ломает рёбра,

Что мир – уже не тот, а до последнего кирпичика разобран,

Что остаётся лишь смиренно лечь в кровать.

И сил как будто выдоха на два,

На то, чтобы без боя, без отпора и сопротивления.

И добровольно – в пасть упасть лжемнения

И вовсе не делить закоренелой «истины» слова.

А воздух слишком груб для лёгких, непригоден,