– Да я не то что просто не смотрел… – Максим начал врать на инстинктах. – Там просто надо звонить по телефону. Я не нашел информации на сайте и решил позвонить. А звонки они только в какое-то там время принимают…
– В какое? – отпор может помочь. Она все еще была зла, но уже не кричала.
– С девяти до двух. И я в это время… Ну я встал поздно…
– Ну разумеется! – она снова вспыхнула.
– А потом я сначала посудомойку снова разбирал и составлял… – повисла пауза.
– Ладно. Позвонишь завтра. Начни уже ложиться спать вовремя! И убери этот чертов мусор! – настроение у нее не наладилось, но нападать она больше не собиралась.
– У меня же вечерне-ночная подработка…
– Да-да-да! Объявления расклеиваешь. Днем-то почему нельзя?
– А я почем знаю? Уговор на вечер с ночью.
– Если не поступишь в университет, – она снова хитро прищурилась – так и продолжить там за копейки вкалывать и сидеть без денег в майке-алкоголичке. – Максим вздохнул.
– Я уже слышал, да… я тебя понял. Мусор сейчас уберу.
– И иди умывайся, чисти зубы, чтобы потом не шарахаться, нам не мешать, – сказала она уходя из комнаты.
Макс сжал кулаки, захлебываясь яростью. Просто удивительно, как какие-то мелочи могут привести в состояние абсолютно исступленного гнева. Но Максим сдержался.
И, как бы ни хотелось свернуться где-нибудь калачиком и посидеть так с час, принялся за уборку в комнате.
Сколько всего тут было… помимо обычного мусора еще и то, что Максим точно не хотел показывать матери. Тут были пустые баночки от йогурта, а рядом валялись листовки, которые он «расклеивал», чтобы оправдать свои ночные отсутствия и деньги, которые она ему не давала. Были упаковки от презервативов. Ему совсем не нужно объяснять маме почему он «водит девушек вместо того, чтобы готовиться». Лежали они прямо под какими-то черновиками с его подобием рисунков. У психиатров разрыв сердца случился бы.
Максим убирался также как еще позавчера заметал следы. Неохотно, но методично. Он все уничтожал. Мазня улетела в шредер, мусор в аккуратном свертке, в котором ничего и не различить.
Все. Он убрал следы своего пребывания из собственной комнаты. И не скажешь теперь, что он тут был.
Макс посмотрел в окно и представил как убегает в него с разбегу. Картина на этот раз получилась настолько живая, что он действительно испугался высоты. Эх… а за окном уже совсем темно. Как хорошо что ему опять не надо рано вставать. Потому что уснуть сложнее, чем кажется.
Снова день. Он снова один в огромной квартире. В стенах давящего на него комфорта, который он боится беречь. Ну и хорошо, что один. Сон унес вчерашний мимолетный конфликт, так что Максим смог найти в себе силы зайти в телегу, где ему упорно строчил Гриша.
«Ага, про документы спрашивает. Отвечать? А что отвечать? Нет, отвечу когда уже буду при самих документах… А надо бы за ними сходить.»
Но далеко дело не зашло. Максим отправился на кухню, где наделал себе всякой вредной еды и унес ее к себе комнату. Макс открыл ноутбук, отпил из кружки чаю и запустил недосмотренный фильм.
– Я вот только одно не могу понять. Может, ты мне поможешь? Когда человек сумасшедший, такой как ты… ты вот сам понимаешь, что ты сумасшедший? Сидишь себе так просто, почитываешь книгу, подрачиваешь в ладошку… и вдруг вскакиваешь и кричишь… «Ух-ты, вот это клево, какой же я все-таки псих»? Так у тебя бывает?
Макс расслабился и принялся за поглощение. Он поглощал еду и ходил на кухню за новой, а поглотив остаток уже знакомого фильма, включил еще один. Периодически он прерывался, включал музыку и ходил от стенки к стенке. Или бегал под хардовый металл, размахивая руками. Одиночество прекрасно.
