– Чем бескорыстнее такая радость, тем лучше потом получается художество, – не отступал Тэм.
– Откуда такие познания про мир художников?
– У меня просто много друзей. Самых разных. Поэтому вот.
Марина отпила кофе, он, за компанию, тоже.
– Кстати о тебе, – сказала она. – А ты, получается, отсюда родом? Судя по вписке… и по Алиске, – она засмеялась рифме.
– Да, я отсюда. Правда, не могу сказать, что я здесь вырос. Меня отец брал в экспедиции на Дальний Восток. Потом он снова женился, а я вернулся учиться. Но мы всё равно с тобой земляки.
Марина покачала головой.
– Не земляки.
– Это как?
– Я родилась в Сямозере. Карелия…
– Я знаю, где это, – скромно заметил Тэм. – Я препод географии.
Марина рассмеялась.
– Точно. Прости.
– Тогда как тебя занесло в Казань?
Она отщипывала от своего бутерброда маленькие кусочки мякиша: привычка, кажущаяся неприличной – или аристократичной, в зависимости от автора.
– Ну, сначала меня занесло в Москву. Я была дизайнером в одном проекте с Федей, Асиным мужем. Так с обоими и познакомилась.
Тэм задумчиво глянул поверх её плеча куда-то вдаль.
– А потом что-то пошло не так…
Марина скатала из хлеба шарик и теперь перекатывала его туда-сюда в руках. Получилось нечто похожее на просфору.
– Всё правильно. Я стала встречаться с парнем, мы даже съехались. А затем ушла от него. И больше не могла оставаться в Москве. И дизайном заниматься тоже не могла.
– А в Сямозеро неохота было возвращаться…
– Да, родители бы не поняли. А тут у меня знакомые, они и предложили пойти к ним в кафе.
Тэм смотрел на неё серьёзно и с любопытством.
– Никогда бы не подумал, что ты такая путешественница.
– Ну, от жизни обычно бегут из Москвы.
– Не всегда.
Марина не сразу сообразила, что теперь и сама пристально его разглядывает. Тэм, видимо, истолковал её взгляд по-своему.
– Слушай, пойдём уже? По дороге расскажу, если хочешь.
– Хорошо.
Промоутерша Алиска ещё была тут. Её рабочий день закончился; она развалилась на стуле, перед ней стоял кофейный стакан, а вокруг него заборчиком выложены флаеры.
– Что, вокруг одни «зелёные»? – хмыкнул Тэм.
– Ага.
Тэм с Мариной вышли из торгового центра и побрели в сторону набережной. Солнце зашло, розовые облака удачно сочетались с голубыми куполами на горизонте.
Тэм решил продолжить разговор, не дожидаясь вопросов:
– Так вот, по поводу «сбежать от жизни». Я как раз сбежал от жизни в Москву.
– Я думала, ты переехал, потому что там наука?
Он покачал головой. В ламповом свете Марина не замечала морщинок в уголках его глаз, а сейчас, в темноте, их видела.
– Да наукой я и здесь мог заниматься, – сказал Тэм. – Ну, универ бы окончил, а в Москве уже в аспу. А я именно сбежал и перевёлся. Тут другое. Не то чтобы всё это меня сломало – в конце концов, я не объезжаю Казань за сто километров; иногда, как видишь, бываю, и ничего. Но всё-таки мне проще жить в Москве. Движуха успокаивает…
– Так что, что с тобой здесь случилось?
Тэм перевёл взгляд себе под ноги. Он явно не знал, как стоит рассказывать эту историю, и рассудил, что лучше быть лаконичным.
– В общем, когда я вернулся после Дальнего Востока в Казань, здесь у меня была девушка. Потом мы разошлись, и я мало что о ней слышал. А через год узнал, что она умерла.
Он рассказывал обо всём естественно, не стремясь вызвать сострадания, – просто констатировал. И это трогало.
– Ты любил кого-нибудь с тех пор? – спросила Марина.
