Теперь рассмеялся Амир – уже вслух.
Встречающие отнесли это на свой счет – но не слишком-то и ошиблись. Молодой конунг был рад новой встрече, тем более что встречать его вышли обе принцессы с сопровождением. Это, конечно, настраивало на церемонный лад, и душевные объятия оттого откладывались, но ничто не мешало преклонить перед Айду колено, коснуться губами ее ладони – и получить в награду приветственный легкий поцелуй в лоб. И как бы ни было внимание Имбара поглощено созерцанием ее красоты – Айду и в самом деле была настолько хороша в новом праздничном наряде, где переплетался алый шелк пышных рукавов и индиговый бархат с изумрудным переливом, что дух захватывало – от внимания не ускользнул и одобрительный гул голосов собравшихся, наблюдавших эту сцену.
«Кажется, уже давно ни для кого не секрет, что принцесса более чем благосклонна к тебе» – прокомментировала Льюла, меж тем также приветствующая всякого, кто желал выразить ей свое почтение. В здание драконица за своим всадником не пошла – «Там и без меня будет не повернуться», но весьма удобно устроилась в поставленном нарочно для нее шатре близ дворца, где не было недостатка в компании и угощении.
Люди и элро же проследовали под крышу.
– Все так красиво нарядились, что я никого почти не могу узнать, – шутливо пожаловался Амир, когда они прошли во дворец.
– Не обманывай, – погрозила пальцем ему Айду, а Кира только хихикнула:
– Если что, аргшетрон, можешь спрашивать у меня или вот у сестры – познакомим заново!
– Ну, я думаю, до такого не дойдет, – посмеялся и Амир. – Но должен же я был как-то отметить, что все столь ослепительно хороши, будто из сказок и преданий прямиком вышли! Кира, тебе безумно идет этот бледно-золотой цвет! Ты – точно рассветный луч, а Айду ровно в краски заката ветреной и холодной поры облачена, глаз не отвести!
– Это ты еще мою ма, то есть, королеву Мааркан Ла Гаэль, не видел, – вздохнула Кира счастливо. – Я ее тоже не помню такой чудесно прекрасной, даже с парадных портретов!
– И даже на свадьбе с нашим отцом королева Айлла держалась куда как более зажато, оттого да, пожалуй, сегодня она, в самом деле, куда как более хороша, чем даже тогда, – подтвердила Айду. – Киры еще не было, а я помню, и это в самом деле так.
– Айду, с тобой все равно никто по красоте не сравнится, – шепнул на ухо ей Амир, и старшая принцесса явственно расцвела от этих слов, хотя снова в шутку погрозила пальцем.
За светской болтовней они незаметно влились в общую массу народа в Главном Зале.
Сколь бы Амир не был занят беседой, а все же по сторонам он смотреть успевал. И натурально чуть не подпрыгнул от удивления, столкнувшись буквально нос к носу со жрецом в непредставимо пышном и богатом, но при том невероятно странном облачении – сверху нечто ослепительно-алое с белым, вычурно отделанное серебром, а нижний слой одежды – черный, сумрачный, непроглядный, как предзимняя ночь. И Амир его почти мгновенно узнал. Юэнн, жрец из затерянного в лесах южных гор святилища Крэссан-на-Лиа, отшельник, почитающий Зора, побратим Тирна и Мэла – один из тех, у кого Амир учился совладать со вторым своим обликом. Молодой конунг во все глаза уставился на жреца. Тот же не подал виду, что узнал в ответ – только с непроницаемым лицом поклонился и произнес:
– Доброго праздника, аргшетрон. Доброго праздника и вам, принцессы и добрые господа.
