– Это не платье, смотри, – орчанка легко перешла на «ты», – это штаны, это кофточка, а это бурнус.
Гелла с удовольствием мерила обновки, и слушала болтовню Синуш, так звали девочку – орчанку которой и в самом деле было всего двенадцать лет. Потом новая подруга с удовольствием расчесала девушке волосы, попутно рассказав ей о принятых у орков прическах:
– Дети до семи лет носят распущенные волосы, с семи мальчики собирают волосы в высокий хвост, а девочки в два. В четырнадцать мальчик становится воином, и, совершив что-нибудь знаменательное, получает право носить одну косу, а девочки уронив первую кровь, переплетают два хвоста в косы.
– Но твоя сестра уже взрослая, а носит хвост, один.
– Она воительница и не собирается замуж, поэтому носит хвост, а после битвы может заплетать косу.
– А замужние женщины?
Полюбопытствовала Гелла.
– Замужние укладывают волосы вокруг головы, или делают сложные прически из кос на праздник.
– Значит, мне нужно заплетать две косы?
– Да, их можно украсить подвесками, если у тебя появится жених, по ним все будут знать какого он рода.
– Жених у меня был, – грустно сказала Гелла, вспомнив предсвадебные хлопоты как что-то далекое.
– Правда? А кто он?
– Наследник.
– А почему ты не носишь его фамильный знак?
– Потому что меня украли прямо со свадьбы.
Разговаривая девушки, закончили прическу, и Синуш принялась показывать неожиданной гостье свое рукоделие. Из красиво расшитой ярко окрашенным конским волосом сумки в слабом свете масляного светильника появлялись настоящие сокровища: меховые и кожаные карманы, вышитые волосом и бусинами ножны, плетенные из ремешков амулеты и тканые ленты с серебряными подвесками.
– Какая ты искусница!
Восхищалась Гелла.
– Научишь меня так плести?
– Научу, а ты что умеешь делать?
– Я умею вышивать шелком и бусинами, в этом году в большой моде вышивка гладью с мелкими полудрагоценными камнями неправильной формы. Еще меня учили плести кружева и клеить аппликации из бархата, но я не слишком люблю это делать.
Говоря это, герцогиня любовно поглаживала гладкие костяные бусинки, вплетенные в браслет из узких полосок кожи. Тут в шатер вернулась Сатра, и Гелла вспомнила, почему шатры орков такие высокие.
– Еще не спите?
Она улыбнулась и строго посмотрела на младшую сестру, та моментально уловив настроение старшей принялась укладывать свое рукоделие обратно в сумку.
– Сейчас ляжем, – Синуш подмигнула Гелле и убрала сумку в сторону.
– Достань для гостьи запасную постель, Синуш, – скомандовала Сатра.
Младшая орчанка забралась в легкий кожаный короб и вынула пару толстых шерстяных одеял, тем временем Сатра вынула такие же одеяла из стопки в углу. Одно одеяло становилось тюфяком, другим укрывались, подушками служили сатиновые мешки с шерстью.
– А ваша мама, где спит?
– Мамы давно нет, – тихо сказала Синуш, – мы живем в ее шатре пока не выйдем замуж.
Гелла умолкла, скинув верхние одежды девушки, улеглись, Сатра прикрыла угли в очаге слоем пепла и, дунув на светильню, скользнула под одеяло одним гибким движением.
Герцогине не спалось, перед глазами вставали лица матери, отца, любимого брата и старшей сестры, она разговаривала с ними мысленно, просила подождать. Напоследок выплыло лицо принца, не то холодное и самоуверенное, которое она видела на официальной помолвке, а то бесшабашное и загорелое, которое она увидела в поместье отца, забравшись на толстые ветви яблони росшей у окон герцогского кабинета.
