Девушка пела, гитара рыдала.
Штормы лупили сквозь песню по стенам…
Брызги летели, но было все мало,
И душу та песня давила коленом!
Дека дрожала и гриф напрягался,
Струны звенели, вибрируя страстно,
Звук на свободу от музыки рвался
В миг становясь младшим братом соблазна
Ноты исчезли из этого мира,
Только созвучия, только аккорды…
Музыка стала небесным вампиром,
Тянущим кровь из душевной аорты,
Вдруг завладела душой, захватила,
И превратившись в пуховое чудо,
Обволокла, обняла, усыпила,
Приобрела все за пару эскудо.
Девушка пела… Нет! Девушка била
По этой толпе, что желала услады!
Хлеба и зрелищ? А что, если Вила
Молнию вытащит прямо из ада!
И жахнет наотмашь, чтоб ярче звучало,
Чтоб песня запомнилась эта надолго,
Чтоб слить воедино конец и начало,
Музыку жести и музыку шелка!
И песней пробило трех крепких амбалов,
Плакали двое бомжей возле входа…
Слезу утирала хозяйка журналов
И около сотни иного народа!
Дека дрожала и гриф напрягался,
Струны звенели, желая исхода,
Звук из подземки на улицу рвался,
Стремясь позабыть тесноту перехода
Девушка пела, гитара рыдала.
Штормы лупили сквозь песню по стенам…
Брызги летели, но было все мало,
И душу та песня давила коленом!..
