Мне как-то очень резко захотелось в детский сад, даже я от манной каши с комочками не отказалась бы.
– Хорошо, я не буду вас больше пытать. Просто в ближайшее время мы сделаем основной акцент на повышении качества текста. И ещё, даже не знаю, вы бы может быть подумали о втором высшем или профессиональных курсах. Филологическое образование вам бы не помешало.
Я буркнула: «Хорошо, я подумаю, спасибо», сгребла поскорее свои вещи и выскочила из кабинета.
Надо ли говорить, что остаток дня, вместо того, чтобы критически осмыслить всё, что я писала прежде, и поразмышлять над способами повышения того самого качества, я с тоской в глазах листала страницы интернета, жалея себя, словно продрогший, выброшенный на обочину жизни котёнок, которого раньше так тепло ласкали и который очень счастливо мурчал в руках прежних хозяев.
*
Неделя еле-еле докатилась до пятницы. Мы с девчонками вырвались в улицу, вдохнули наконец пьянящего воздуха свободы и отправились в кино.
Я взяла девчонок под руки и выдохнула:
– Ох, крошки, мне начинает казаться, что он хочет, чтобы я уволилась.
Варя тут же спросила: «Кто?»
– Аркадич мой, кто ещё.
– Да ладно, с чего вдруг?
– Он со мной почти не разговаривает, после того совещания вообще как-то странно ко мне стал относиться.
– А что случилось? – спросила Катя.
– Ну… – эта часть моих рассуждений не очень-то мне нравилась, – на самом деле, я и сама хороша. Не пойму почему, говорила с ним как обиженный ребёнок. Он начал меня слегка критиковать, и на самом деле я с ним отчасти даже сама согласна. Потом уже думала, что последнее время воспринимаю свои статьи как должное, как по привычке пишу, без самокритики. Может я и правда стала уже шаблонно писать. Просто он как-то так это сказал, не знаю… как будто он вот такой умный и взрослый, а я нерадивый малыш. И я только подтвердила такую роль. Вот, и как будто он меня всерьёз теперь не воспринимает.
– Понимаю тебя, конечно, – говорит Варя. – Эх, а мне он показался таким лапочкой на общей планерке начальников. Так говорит ладненько, и внешне приятный. Даже не верится, что окажется таким самодуром. Думаешь, хочет, чтобы ты сама ушла, чтобы тебе не платить отступные?
– Может быть, – я задумалась. – Хотя прошла всего неделя, неужели он так быстро понял, что я ему не подхожу?
– А он тебе напрямую говорил, что тобой недоволен? – спросила Катя.
– Вообще нет. Он мне даже в глаза не смотрит. По почте задание даёт, да и всё.
– Так может у него такой стиль руководства? А ты накручиваешь? – добавила Варя.
– Ох… как было хорошо и понятно с Татьяной Борисовной. Теперь опять привыкать.
– Катя права, нечего раньше времени переживать, мы тебя без боя из этой конторы не выпустим!
– А знаете, у меня тоже иногда появляются мысли про увольнение, – сказала Катя почти шёпотом.
– Вот это новости. Я была уверена, что ты нашла своё призвание в этой работе, – заметила я.
– Мне тоже так казалось, но как будто не хватает чего-то. Будто душа не на месте, нет ощущения, что прям «моё». Как сейчас модно говорить: «Не наполняет меня эта работа».
– Думаешь, есть такая работа, которая наполняет? Любой труд – это же всегда про обязанности, а наполняться можно в хобби, – Варя пожала плечами.
– Хочется верить, что есть и работа, которая подарит ощущение значимости и важности того, что ты делаешь. Здесь что – просто цифры. Бездушные таблицы, научись их составлять и делай из раза в раз одно и то же.
