Вера зарделась от своей догадки и кивнула.
– Да, я… – она полезла в сумочку за телефоном, старым, задрипанным, купленным с рук б/у. – Ой… а у меня просто уведомление не пришло. Сейчас настрою…
Она бегло прочитала его сообщение. Он интересовался её самочувствием и предлагал обращаться не только к психологу, чей контакт он прислал, но и, в случае необходимости, к нему лично.
– О, это хорошо. А то я уж подумал, что невовремя и лезу, куда не просят, – он улыбнулся так искренне и невинно, что Вера на мгновение забыла, что он декан, и готова была подойти, погладить его по плечу и сказать: «Да ну что ты, всё хорошо».
Но опомнилась и вместо этого сказала:
– Что вы! Нет, конечно. Мне правда очень ценны ваши помощь и поддержка. Очень. Меня никто, кроме вас, и не поддерживает…
Он пожевал губу и покачал головой.
– Вот это печально. Правда, мне очень жаль. Обращайтесь ко мне, я готов вам всегда помочь. И, кстати, когда вас вызовут в полицию или в суд, пожалуйста, скажите мне – я вас подвезу и побуду с вами. Знаю, что вся эта возня не из приятных, но это надо пройти.
– Спасибо вам, – Вера сияла.
Они смотрели друг другу в глаза. Господи, да у него они и правда волшебные. Светло-медовые, будто бы с перламутром и орехово-карамельной канвой. Вера медленно облизнула губы. Становилось трудно дышать, думать и шевелиться. Виктор Дмитриевич смотрел молча в ответ и, казалось, время застыло.
Тук-тук-тук-тук!
– Виктор Дмитриевич! – не дождавшись разрешения войти после гулкого стука, секретарша вломилась и перешла на доклад: – Я составила вам список дел, как вы и просили. Договорилась о встречах, у вас се–
– Да, Евгения, спасибо. Я сейчас закончу, и мы с вами поговорим.
– Э… – она опустила руки и злобно уставилась на Веру.
Та быстренько поднялась.
– Ой, да мне уже пора. Спасибо, Виктор Дмитриевич. До свидания.
– До свидания, Вера. До встречи, – он привстал со стула, Вера уже торопилась к выходу.
– Всего доброго, – прогнусавила секретарша.
И как тут учиться, когда голова забита совершенно другим? То Вера таяла в картинках медовых глаз и улыбки. То содрогалась от жутких воспоминаний о Сигизмунде и страхах о том, как пройдут следствие и суд.
Только бы его посадили. Посадили надолго. Может хоть загнутсья там у параши. Поделом.
После первой пары к Вере подошла Ира.
– Ну как ты?
Вера пожала плечами.
– Ну так… вроде справляюсь. Мне Виктор Дмитриевич очень помог. Я даже не знаю, что бы я без него делала.
Ира понимающе закивала.
– Тебе повезло. Нет-нет, я не в смысле, что этот урод к тебе приставал! А что ты не одна.
– Угу… слушай… я тут подумала, а что, если ты тоже подашь на него заявление, а?
Глаза Иры расширились.
– И как я это докажу? Прошло уже два с половиной года.
– Ну… тут же получится, что это как бы дополнительный аргумент против него, понимаешь? И… ты не думаешь, что мы не одни? Что, если он это делал с другими?
Ира задумалась. Она смотрела в пол и теребила пальцы.
– Вер, я не знаю… я не хочу опять всё это вспоминать… это… – она запнулась и прошептала: – Невыносимо…
И обвинить её в этом Вера никак не могла. Она даже боялась представить, каково Ире пришлось. Ведь с ней гад Сигизмунд довёл своё грязное дело до конца.
Денис подсел к Вере в столовой. Как-то так уж получилось, что зачастую она ела одна. С местными девчонками она не особо находила общий язык. Одни были слишком взбалмошными и распущенными – предпочитали учёбе бухло. Другие, как Ира, были тихими и, казалось, не подпускали к себе. Так сказать, выбирали одиночество, которое Вера не решалась нарушать. Оно, может, и к лучшему – больше времени на учёбу и подготовку к экзаменам. Для неё это было главным приоритетом. Ей и впрямь хотелось стать психологом, а не получить корочку и идти торговать в местном ларьке.
