Мы остановились возле сектора, где находилось расположение нашего подразделения. Перед входом было отдельное КПП с нашими постовыми, так что пришлось пройти дополнительную идентификацию прежде, чем двигаться дальше.
Оказавшись внутри, мы сразу направились в административный сектор. Встречавшиеся сотрудники глядели на меня с удивлением и любопытством – возможно, потому что я был в спортивном костюме. Никакой другой одежды нам в изоляторе не предоставили, если не считать больничных пижам, которой я предпочитал не пользоваться.
Я не особо удивился, когда мы подошли к двери кабинета руководителя. Лейтенант сходу распахнул их. В приёмной было несколько кресел и рабочий стол с компьютером. Офицер подошёл к нему, привычно сел и не глядя потянулся за трубкой. Нажав на кнопку интеркома, он доложил: «Доставил…. Есть!»
Вот как… значит, генерал отправил за мной своего адъютанта. Не знал, что он вообще у него есть – как-то не приходилось сталкиваться.
– Проходите, – лейтенант указал мне на дверь справа.
Генерал стоял в центре своего кабинета, на толстом ворсистом ковре. Притворив за собой дверь, я начал доклад по форме:
– Товарищ ге…
Однако хозяин кабинета перебил меня.
– Дмитрий Григорьевич, мы не на параде. Проходите, присаживайтесь, – он указал на кресло, расположенное напротив рабочего стола.
Мне не приходилось раньше бывать в рабочем кабинете начальника центра, и пока я шёл до кресла, с любопытством рассматривал помещение. Высокий потолок, вентиляционная разводка и пожарная сигнализация, замаскированные под лепнину, люстра. Настоящие обои на стенах, нежно-бежевого оттенка. Имитация окна, закрытая тяжелыми портьерами. Дубовый рабочий стол, суконная столешница. Рабочий стол для совещаний с проектором. Статусно, но немного старомодно, как по мне… впрочем, психологический комфорт – исключительно важная штука для подземного обитателя, так что, может, вся эта мишура вовсе не лишняя роскошь, а тщательно рассчитанная психологами необходимость, рассчитанная на поддержание работоспособности высшего руководства.
– Как себя чувствуете? – спросил он, когда я занял предложенное кресло.
– Спасибо, отлично, – ответил я.
– Рад сообщить, что вы зачислены в подразделение, – продолжал он. – Так что формально мы с вами сегодня попрощаемся. Необходимые документы и предписание заберёте у адъютанта.
– Благодарю, – кивнул я, продолжая оставаться в кресле.
– Вы имеете право на недельный отпуск, – добавил генерал. С правом передвижения в границах зелёной зоны.
Территориальное деление по цветам появилось совсем недавно, всего пару месяцев назад. Зелёным обозначались области, где удалось полностью наладить госуправление и работу правоохранительных органов. Комендантский час, конечно, действовал и там – но на дорогах днём в целом было безопасно. Тем более, что усиленные меры по охране правопорядка, включая блокпосты и воздушную систему наблюдения за обстановкой, так же продолжали сохраняться. К жёлтым зонам относились области, примыкающие к районам поражения. Как, например, не эвакуированная часть Миасса, южнее места взрыва. Или же места, где работа правоохранителей не была налажена, таких районов тоже пока что было немало. Красные зоны – это районы выпадения осадков, окрестности наземных взрывов, оставившие наиболее грязные зоны. И территории, на которых власть захватили самозванные группировки. Таких, впрочем, с каждым днём становилось всё меньше и меньше: всё-таки ресурсы, сохранившиеся у федеральных властей, были несопоставимо больше тех, которые находились в распоряжении самоуправцев.
