– Что вы здесь делаете?! – в голосе невесть когда появившегося у входа Рэя звучало ничем неприкрытое раздражение, и Летти поспешно спрятала за спину руку с зажатым в ней журавликом.
– Я… Мы просто зашли! – поспешно принялась оправдываться дриада. Почему- то ей стало очень неуютно, словно ее застали за чем- то непристойным.
– Мы решили, что… – роль защитника досталась на этот раз Элиашу.
– Мне все равно, что вы решили, – оборвал его разъяренный Рэй – на миг Летисии показалось, что черные глаза мужчины даже полыхнули алым, – здесь вам делать нечего. Сидели в гостиной, вот там и сидите!
– Да, но… – попыталась оправдаться девушка. Она и сама не могла понять, почему ей вдруг стало так важно, чтоб слуа понял, что ничего плохого они не замышляли.
– Никаких «но»! В гостиную – живо!
Уже почти зайдя в комнату, где сидели Ноа с Эмили (кажется, увлеченные друг другом юварки даже не заметили, что Летти с Элиашем куда- то уходили), дриада все- таки решилась оглянуться и спросить:
– А почему нам нельзя туда заходить?! Можно подумать это какой- то музей!
– Это комната моего брата, – горько обронил слуа. – Он погиб семнадцать лет назад, – и захлопнул дверь с обратной стороны.
Лишь теперь Летти поняла, что она по- прежнему держит в руке бумажного журавлика… Осторожно поместив фигурку на столик, девушка хмыкнула:
– Я ж говорю, ненормальный он какой- то. То в гости приглашает, то запирает в четырех стенах. То молчит как партизан, то рассказывает, кто там где у него помер.
– Он не хотел рассказывать, – вдруг тихо обронил наконец отвлекшийся от своей Эмили Ноа. – Оно случайно получилось. Само вырвалось.
– Даже если само, – отмахнулась дриада. – Ну¸ подумаешь, погиб! Нет, я понимаю, это все очень печально, но мы все живем в лесу, тут каждый день кто- нибудь погибает! Лес сам по себе не предназначен для жизни любого разумного существа.
– Слуа другие, – опустил глаза юварка. – Ты ведь сама слышала, лес не причиняет им вреда. У Рэя другая проблема – он считает себя виновным в смерти брата.
– А что с ним случилось? – тут же заинтересовалась Летисия.
– Не знаю, – вздохнул мужчина, медленно проводя ладонью по плечу молчащей Эмили.
– А ты почему молчишь? – внимание Летисии переключилось на подругу Ноа. – Вы ведь все мысли читать умеете. Так что там у этого Рэя с братом случилось?
Девушка опустила глаза:
– Во время Рубежа все меняется: мысли и чувства воспринимают мужчины, а не женщины. Ноа и так сообщил тебе слишком много. Я бы не рассказала и половины.
– Почему?
Та вздохнула:
– Это слишком… личное.
На этом диалог заглох так толком и не начавшись. Впрочем, Летти особо не расстроилась, решив, что раз ей ничего не рассказали юварки, то она и сама может узнать все, что ее интересует.
Девушка отвернулась от влюбленной парочки и направилась к непонятной капле, возле которой как раз крутился невесть когда сползший с плеча Летисии и совершенно забытый дриадой Мяу. Пушистый клубок уже несколько раз пытался залезть на эту самую «каплю», но каждый раз скатывался с нее.
Путешественница опустилась на колени возле странного предмета и, не обращая внимания на нахмурившегося Элиаша, ковырнула диковинную вещь пальцем. Та оказалась мягкой, упругой и ковыряться совершенно отказалась. Тут бы как раз пригодился нож эльфа – проверить, так сказать, на прочность, но прежде чем девушка успела попросить спутника, как за спиной послышался мрачный голос:
