– Открываю, – крикнула я и в мгновение ока распахнула створку.
– Еще раз здрассти, – кивнула Катя. – Ой, какой прикольный!
Хучик, мгновенно сообразивший, что его похвалили, гордо вскинул круглую голову, выпрямил спину, а потом начал рьяно скрести плитки пола задними лапами, словно говоря: «Да, вы видите перед собой замечательного, красивого, невероятно обаятельного мопса в самом расцвете сил».
– Ой, у вас много собачек! – обрадовалась Катя, увидав остальных членов стаи, медленно подтянувшихся в холл.
Но мне было не до псов.
– Ты одна?
– Угу, – кивнула девушка.
– Скажи, никого не видела у нас во дворе?
– Не-а.
Я села на пуфик и перевела дыхание.
– Фу!
– Что-то случилось? – насторожилась Катя.
– Понимаешь, случайно заснула на диване… Кстати, который сейчас час?
– Четыре.
– Ну, надо же! Столько продрыхала!
– Погода меняется, – пожала плечами девушка, – снег пошел. Наверное, давление упало, вот вас в сон и бросило.
– Может, и так, – согласилась я. – Но, проснувшись, увидела в окне жуткое страшилище! Морда словно блин, нос блюдцем…
Катя хихикнула:
– Это я.
– Что «я»?
– К стеклу прижалась, нос и расплющился, – пояснила Катерина.
– Зачем? – с огромным облегчением спросила я. – Ты решила меня напугать?
– Нет, конечно. Случайно вышло – хотела с вами поговорить, вошла во двор…
– У нас и калитка, и забор заперты.
– Так перелезть-то – раз плюнуть.
– Действительно, – пробормотала я. – Но почему в домофон у ворот не позвонила?
– Я тут давно хожу, – пожала плечами Катя. – И на кнопку нажимала, и в дверь барабанила – ни ответа ни привета. Осмотрелась вокруг, вижу, «Пежо» стоит. Вот и подумала: дома вы сидите, небось телик смотрите и ничего не слышите. Подошла, к стеклу прижалась, еле-еле вас различила, приметила, как с дивана встаете, постучала осторожненько…
– Понятно, – перебила я Катю, – недоразумение выяснилось.
– Вы одна? – неожиданно поинтересовалась девушка.
– Да, если не считать собак.
– Они не люди.
– Верно.
– Болтать не станут.
– И это правильно.
– Значит, можно говорить спокойно, – кивнула Катя, – пошли. Где лучше посидеть? В кабинете? У вас же, наверное, есть рабочая комната?
– Нет, только спальня.
– Ладно, – кивнула Катя, – тогда побеседуем в гостиной.
Не дожидаясь ответа хозяйки, Катя села в кресло, обозрела обстановку и изрекла:
– А у вас не богато. Мебель российская, люстры не от Сваровски, и ковров нет.
– Совершенно не хочу отдавать бешеные деньги за то, что можно купить за умеренную цену, хрусталь не люблю, а от шерстяных половиков начинаю кашлять, – невесть по какой причине стала я объяснять наглой девице.
– Ага, все так говорят, а потом понимаешь: просто бабок на приличные вещи не хватает.
– Послушай, – возмутилась я, – ты зачем пришла? Я не ждала гостей, да еще таких капризных. Если желаешь посмотреть на светильники, усыпанные гранеными стекляшками, ступай к Сыромятниковым – вон их дом громоздится, за елями. Вот там в каждой комнате «красотища»: бронзовые торшеры в виде обнаженных прелестниц, пледы из норки и прочая чепуха.
– Мне о вас рассказывали, – перебила меня Катя. – Вы случайно разбогатели, получили наследство. Так?
Сколько бы я ни объясняла, что деньги Макмайера достались Наташке и моим детям, люди все равно считают именно меня богатой женщиной[3], поэтому решила, что спорить сейчас со странной гостьей пустое дело, и просто промолчала.
– Но вам скучно сидеть просто так, – абсолютно не смущаясь, продолжала Катя, – поэтому и работаете агентом по специальным поручениям.
