Следовательно, Уотсон явно изменил номер, чтобы дом не опознали. Он также изменил фамилию миссис Хадсон[27], поскольку имя такой домовладелицы не значится в адресной книге того периода. Однако он дал несколько подсказок, которые могли бы помочь определить номер 221b по Бейкер-стрит. Правда, к ним нужно относиться с осторожностью. Если Уотсон изменил номер дома и фамилию квартирной хозяйки, он вполне мог изменить и другие детали, чтобы дом не был узнан. После того как его рассказы были опубликованы и адрес стал хорошо известен, клиенты Холмса, среди которых были именитые лица, испытывали бы неловкость, если бы на тротуаре собирались зеваки, чтобы поглазеть на окна.
Между прочим, b в 221b – сокращенное bis. Это французское слово, означающее «еще раз». Оно обозначает дополнительный адрес – в данном случае меблированные комнаты, которые снимали Холмс и Уотсон.
Но где бы ни был расположен дом 221b, можно установить некоторые факты, в том числе касающиеся интерьера этого дома – тут у Уотсона было меньше причин утаивать информацию.
В доме имелось подвальное помещение, где были кухня, буфетная и кладовые для провизии и где ели слуги – горничная и, возможно, приходящая уборщица. На фотографиях этого периода мы видим огороженную железными перилами площадку со ступенями, ведущими к входу в подвальное помещение. Билли, мальчик-слуга, позже нанятый Холмсом, также питался там. Впоследствии такие площадки выложили плиткой. На кухне, должно быть, стояла чугунная плита, которую топили углем, кухонный стол для приготовления пищи и несколько деревянных буфетов для посуды.
За парадной дверью был коридор, откуда лестница вела на верхние этажи, а по более узким ступеням спускались в подвал.
На первом этаже располагались две главные комнаты – передняя и задняя гостиные. Как мы увидим позже, миссис Хадсон, вероятно, получала от 208 до 260 фунтов в год, сдавая три верхние комнаты. Это не такой уж большой доход, учитывая, что из него нужно было покрыть домашние расходы, включая счета за продукты, жалованье хотя бы одной служанке, а также выплатить земельную аренду. Не исключено, что она сдавала еще и переднюю комнату какому-то коммерческому нанимателю, например портнихе, однако ни в одном рассказе об этом не говорится. Заднюю гостиную миссис Хадсон, по-видимому, оставила себе, хотя и позволяла клиентам Холмса ожидать там приема. Эта комната упоминается не раз, и поскольку весь остальной дом был занят, только ее можно было использовать для такой цели.
Вряд ли у миссис Хадсон были другие жильцы. Уотсон никогда не говорит о них, и создается впечатление, что они с Холмсом были единственными жильцами.
Из прихожей семнадцать ступеней вели на второй этаж, где, как и на первом, было две комнаты: большая (передняя) и маленькая (задняя). В XVIII веке, при постройке дома, эти две комнаты были соединены двустворчатой дверью. Когда Холмс и Уотсон въехали в квартиру, этой двери уже не было – вместо нее была обычная, а проем заложили кирпичами и заштукатурили.
По описанию Уотсона, гостиная была светлой комнатой с двумя широкими окнами. Слово «широкие» несколько сбивает с толку. Как мы видели, окна были подъемные и скорее длинные и узкие, нежели широкие. Возможно, Уотсон имеет в виду, что они были больше окон в спальне, располагавшейся наверху.
По словам Уотсона, гостиная была «уютно обставлена». По фразам, разбросанным по рассказам, можно определить, что за мебель там находилась. Хотя отдельные предметы с годами могли заменить, маловероятно, чтобы миссис Хадсон пошла на расходы и полностью обновила обстановку в комнатах. Покинув Бейкер-стрит, Уотсон с нежностью пишет о визитах в знакомые комнаты, явно в восторге от того, что нашел их в точно таком же виде.
