Дмитрий хоть и был заядлым картёжником, но по-крупному никогда не играл, так как нужных денег у него не водилось. Он сел за свободный стол, взяв в руки одну из запечатанных карточный колод, лежавших тут же.
К нему подсел некто, весьма похожий на карточного шулера.
Берсеньев улыбнулся.
– Партию в покер? – спросил он подозрительного незнакомца.
– С удовольствием.
Вскоре все места за карточным столом были заняты. Игроки начали со скромной и необременительной ставки: пять рублей. Но, как говорится, лиха беда начало!
* * *
В этот вечер Сильвия Либуш откровенно скучала. Она выпила немного вина, ужинать не хотелось… При помощи услужливой горничной она привела себя в порядок и спустилась из своих апартаментов к гостям. Мадам Либуш любила изучать лица своих посетителей и, ведомая внутренней интуицией, пыталась выделить среди них людей полезных. За годы содержания салона она до того поднаторела в этом мастерстве, что ошибалась крайне редко.
Либуш окинула беглым взглядом парочки, расположившиеся на мягких диванчиках в довольно фривольных позах… Затем прошла в карточный зал.
Её внимание тотчас же привлёк молодой человек, внешность которого напоминала знойного испанца или итальянца, но опытная мадам Либуш уже знала: наверняка в его жилах течёт кровь терских или кубанских казаков.
И она не ошиблась. Действительно, дед Дмитрия Берсеньева происходил из южных российских провинций и служил в казачьих войсках, покуда удачно не женился на московской мещанке.
Сильвии нравились молодые мужчины подобного типа: высокие, стройные, темноволосые. Ей почему-то казалось, что они более темпераментные, нежели блондины.
Хозяйка салона приблизилась к карточным столам, за одним из которых она как раз и заметила «знойного итальянца».
До слуха мадам Либуш отчётливо донесся жаргон игроков:
– Стрит-флеш, фул-хауз…
Женщина улыбнулась… Она верно определила: красавец-игрок был человеком не богатым, но на сей раз, вероятно, при деньгах. Несомненно, он мечтал о крупном выигрыше.
Сильвия ещё раз взглянула на черноволосого «итальянца», его пухлые чувственные губы невольно привлекли её… Сердце пронзило воспоминание о том офицере, что привёз её в Москву, а затем бросил как надоевшую игрушку.
Прошло почти десять лет, но боль утраты и горечь оскорбления по-прежнему бередили Сильвии душу.
Итак, мадам Либуш, томимая скукой, насладившись красотой молодого человека, удалилась в следующий зал…
Проделав таким образом привычный вечерний променаж по салону, заглянув в зимний сад, где парочки предавались невинным поцелуям (и такие были, не всё сразу…), она вернулась к игрокам.
К своему вящем удивлению Сильвия узнала, что чувственный «итальянец» в приличном выигрыше.
«О ля-ля! – мысленно воскликнула она. – Да вы, сударь, не только красавец, но и авантюрист…»
Дмитрий, хоть и был поглощён карточной игрой, всё же заметил, что красивая дама, лет тридцати обратила на него внимание, не подозревая, что именно она и есть – мадам Либуш… И сие обстоятельство было для него лестным. Собрав выигрыш со стола, небрежно распихав его по карманам, приободренный удачей, Берсеньев приблизился к роскошной даме.
– Не сочтите за дерзость, позвольте представиться: Дмитрий Сергеевич Берсеньев.
Сочная красавица протянула руку для поцелуя.
– Сильвия Либуш, хозяйка сего салона.
Дмитрий с удовольствием приложился к ручке.
– Не может быть! – с жаром воскликнул он.
