Но я остаюсь на месте.
- Мне полагается отпуск, - говорю я.
- Я в курсе, Петрова. Но ты...
- Меня зовут Ольга, - глядя ему в его припухшие от пьянок глаза, жёстко, сквозь зубы, говорю я. - Ольга.
- Петрова, ты не охренела ли? - возмущённо кривится он. - Ты что вообще себе позволяешь? Штраф хочешь? Я и уволить могу, если чё.
- Увольняйте, - продолжая сверлить его взглядом, говорю я. - Прямо сейчас. Готова написать заявление.
Я думала, будет страшно. А мне так хорошо, когда я это произношу... Предвкушение облегчения... Вот, что я чувствую. Больше ничего.
- Ольга, ты чё? - искренне недоумевает он.
Встаёт из-за стола, подходит ко мне.
- Чё случилось у тебя?
- У меня всё отлично, - говорю я. - Хочу написать заявление об увольнении.
- Оль, - он пытается врубиться, это видно. Но у него не получается. - У тебя ж кредиты.
- Плевать.
- Ты чё сегодня, белены объелась, что ли? Чё происходит-то?
- Я попросила отпуск.
- Да не могу я тебе его дать! Кто работать-то будет?! Ты что, забыла про сокращение штатов? Ты радуйся, что тебя оставили...
- Меня оставили потому, что мне непросто найти замену, - говорю я. - Потому что я не просто высококлассный специалист. Я ещё и задерживаюсь, когда нужно сделать работу. Иногда допоздна.
- И что, - щурит глаза он, - ты на этом основании решила, что ты особенная?
- Да, - говорю я. - Решила.
- А ты не охренела ли? - щурясь ещё больше, снова кривится он.
И у меня вскипает. Это похоже на проснувшийся вулкан. Начинает извергаться лава. Я прямо чувствую это. Как моя много лет подавляемая ярость тихо выходит наружу.
- А теперь послушай сюда, - ледяным тоном произношу я. - Вячеслав, блядь, Ильич. Я работаю в этой конторе в нарушение всяких норм. Мне полагается отпуск. Полный, а не урезанный. И я не обязана оставаться здесь до ночи, чтобы сделать то, что надо сделать. Ты мне отпуск не дал? Хорошо. Тогда я увольняюсь. Я сейчас напишу заявление об увольнении, и ты его подпишешь. Как миленький. Потому что я тут - не рабыня твоя. Я - профессиональный маркетолог. С красным дипломом. И большим опытом работы. И я найду себе новую работу. А ты, Шаров, запомнишь, блядь, наконец, моё имя. И перестанешь, глядя мне в глаза, называть меня по фамилии. Ты хорошо меня понял? Или мне надо повторить?
- Ты уволена, - цедит он.
- Заебись, - улыбнувшись, говорю я.
- По статье, - усмехнувшись, добавляет он.
- В суд подам, - холодно цежу я в ответ. - Так что не рискуй. Отвечаю: подам. Надо будет - сегодня же.
- Пошла вон... - его аж корёжит от злости, он еле держится.
Киваю.
- Скоро вернусь, - говорю я. - Чтобы ты подписал моё заявление об увольнении. И только попробуй не выдать мне расчёт. Судебный иск тебе раем покажется.
- Ты мне угрожаешь, что ли? - снова щурится он.
- Предупреждаю, - холодно отвечаю я, и, повернувшись, выхожу из его кабинета.
3. Глава 2. "Бунт!"
Вернувшись домой, я едва открыв дверь, даже не разуваясь, прохожу в гостиную.
Так и есть: Данила сидит-играет.
- Тих, тих, тих, - подняв ладонь, но даже не глядя на меня, шепчет он. - У меня тут битва.
Время обеденное, но уже прикладывается к алкоголю. Похмеляется после вчерашних ночных посиделок за компом.
Молча подхожу к столу и рукой сшибаю полуспустую бутылку пива с его стола. Вместе с бокалом. Грохот, звон разбитого стекла.
- Ты чё творишь-то, ё?!!! - вскочив, восклицает Данила.
Надо же, обратил внимание на "жену". Ты смотри... Оказывается, я есть.
