Машина подъехала к зданию «Литежа». Звуки мотора постепенно сошли на нет. В салоне автомобиля нагнеталась тишина. Саша, не поворачивая головы в мою сторону, произнес:
– Алис, иди доставляй сама. Я не пойду позориться.
И я могла его понять. За те деньги, которые он получал, принимать на себя столько негатива не согласился бы даже сам сатана. Я вышла, взяла с заднего сиденья большой пакет с тремя обедами и устремилась к зданию. Войдя в бухгалтерию на первом этаже, я робко поставила еду на стол Альбине, с которой мы общались по телефону. Она оглядела меня с головы до ног, задержав взгляд на том месте, где находилось на курке жирное пятно от супа. Глубоко вздохнула, отсчитала деньги из кассы и протянула мне. Я посмотрела на часы, висевшие на стене прямо за ее головой. Время было полчетвертого.
– Извините, пожалуйста, что так получилось, – выдавила я из себя, заметив, что на указательном пальце правой руки у меня сломался ноготь.
– Угу, – сказала она и полезла доставать остывшие ланч-боксы.
Один из них Альбина открыла при мне – судя по виду, гречка с котлетой потерпели кораблекрушение. Как будто ланч—бокс засунули в стиральную машинку и нажали «Экстренный отжим».
Я села на переднее сиденье опустошенная. Это был еще не конец. Водитель дискутировал с женой по поводу колготок.
– Куда тебя?
– В промзону на улице Веселой, – вздохнула я, прищурила глаза и пристегнулась.
Я вылезла из машины и оглянулась вокруг. Какая же серость, пыль! Настоящая промзона, без примесей города. Я пересекла заправку и пошла вдоль узкой дороги, по направлению к автосервисам, производствам, складам и офисам компаний, занимающихся «грязными делишками». Грязными не в плане плохими и темными, а в плане связанными с индустрией, в которой много пачкающихся материалов.
В таких офисах, как правило, всегда некрасивые люди в тоскливой одежде. На их плечи накинута куртка, курят они прямо в офисе, на столах много крошек от хлеба и печенья, кипы бумаг и полчища чашек с коричневой пленкой от чая внутри. В таких помещениях всегда прохладно зимой и очень душно летом, потому что беда как с отоплением, так и с вентиляцией. В таких офисах всегда мебель из ДСП, она покоцанная по углам, и если ты пришла в колготках, то уйдешь без них. Эта мебель обязательно вопьется тебе в ногу. В таких помещениях никто особо не убирается, крайне редко и, как правило, там нет никаких личных предметов, кроме настенного календаря текущего года с какой—нибудь дурацкой свиньей с ружьем в руках и подписью из разряда «Работа не волк, в лес не убежит». Ну, и, конечно же, радио «Ретро FM». Куда без него.
Словом, несмотря на насыщенное утро, день только начинался. Я шла по пыльной дороге, вдоль которой то и дело проезжали огромные машины с камнями, песком и кирпичами (говорю же, делишки грязные). Как они меня не сшибли до сих пор не пойму. Почти всю дорогу я шла задом, как каракатица, чтобы не попасть под такой танк, набитый щебнем. Машины все время обдавали меня пылью или водой из разноцветных луж, сигналили мне, но куда я могла деться с этой дороги? Только если к колючим сухим кустам прижаться. Водители высовывались и осыпали меня оскорблениями, или пытались флиртовать. «Девушка, а можно вас подвести? А Вы куда идете? А вашей маме зять не нужен? Может быть нам по дороге? Слышь, давай подвезу, а?». Знакомиться с ними у меня большого желания не было. Но и пререкаться неудобно. Поэтому я просто широко улыбалась и шла, пытаясь объяснить, что мне ничего не надо, и пришла я в эту промзону не за любовью.
