– Нет там никого в коридоре! Нет! Я знаю. Выгляну, а там пустота. Понимаешь? Что ты так на меня смотришь? Я не сумасшедший. Тут есть какая-то тайна! Есть! Поэтому узнай мне все про этот дом, слышишь?
– Отец! Вы к нам в гости приходите, матушка и сестра рады будут, вам надо почаще отсюда выходить.
– Аркадий! Не зли меня! Я просто прошу тебя узнать, говорил ли кто-нибудь или писал когда-нибудь где-нибудь про привидения в этом доме или нет. И все.
– Хорошо, я постараюсь найти старые газеты, может, там что-то и есть.
– Вот-вот, поищи, мне очень это надо знать!
– А к матушке вы придете?
– Приду, приду! Обязательно приду, но не сейчас. И иди, оставь меня одного. И никому о моей просьбе не говори. Хорошо? Иди!
После этих слов Аркадий сразу вышел в коридор.
В комнатах же Ивана сидел его брат Алеша, который говорил с ним о другом брате – Дмитрии. Потому что он определенно знал, что вопрос об его освобождении уже решен положительно, и буквально на днях тот мог приехать к ним, сюда или в Скотопригоньевск. И цель его в этот приезд будет одна – забрать деньги, которые причитались ему из отцовского наследства. И Алексей был уверен, что Дмитрий не оставит им их даже на короткое время. Но ведь свободных денег у него нет! Да и на оправдательный приговор столько потрачено, и сейчас все в обороте! Что-делать-то?
Иван задумался.
– Может, не отдавать ему, Алешка, денег и все?
– Как не отдавать? Ведь он брат наш!
– В то и дело-то, что брат. Поэтому он должен не только о себе думать!
– Ваня, ты разве характер его не знаешь? Когда он наши желания выше своих ставил?
– Знаю. Но вот дадим мы ему денег, так ведь он их сразу на баб спустит и опять к нам придет!
– Так-то оно так, но ведь это его дело, брат, не наше.
– Нет, надо его, Алеша, как-то отговорить забирать деньги из основного семейного капитала. Сказать, что мы ему проценты с капитала давать будем. Пусть на них и живет!
– Не согласится он, я думаю!
– Его дело. Но поразмыслить об этом надо.
– Надо.
– И мы еще поговорим с тобой об этом, покумекаем, Алеша.
– Покумекаем. А черт-то твой где, Иван?
Иван Федорович вздрогнул.
– Черт? Какой еще черт?
– Ну, вот тут на столе у тебя стоял. Бюст такой белый.
– Ах, этот… Мефистофель… Я его, Алешка, велел убрать! И знаешь почему? Потому что папеньку нашего он мне напоминать стал, вот почему!
– Папеньку, значит?
– Папеньку!
– Пойду я, Иван.
– Иди! Хотя нет, погоди! А хороша эта Дуняша! Разве нет? Ох, хороша!
– Так хороша, брат, что слов нет! Ну, прощай, Иван, ухожу я.
– Иди.
Алеша закрыл дверь и увидел на лестнице Аркадия, который стоял и как будто к чему-то прислушивался. Увидев Карамазова, тот вздрогнул, а потом спросил.
– Вы, Алексей Федорович, сейчас к себе направляетесь?
– Да, в гостиницу, и нам с вами по пути, Аркадий Макарович. Как я понимаю, вы стараетесь услышать, что там в комнатах Авдотьи Романовны происходит?
Аркадий вспыхнул.
– С чего вы взяли?
– Догадался, Аркадий, догадался. Но время позднее, ночь на дворе, поэтому давайте спускаться.
Словом, началась с того дня в доме у всех мужчин совсем другая жизнь!
Обычно госпожа Вразумихина выходила из дома днем и возвращалась только поздно вечером. Иногда она встречалась в коридоре с Версиловым или Иваном Карамазовым, которые всегда с ней учтиво раскланивались. Но обычно они и Лев Николаевич наблюдали за ней из-за оконных штор, то есть как она садилась в экипаж и как из него высаживалась. Иногда к подглядыванию, что уж тут скрывать, ведь это было именно оно, присоединялись Аркадий и Алексей, если, конечно, они были в этот момент в доме.
