– Ты увез мои вещи, – произнесла так буднично, будто доехала за ними до соседней улицы, а не к черту на кулички.
– Вещи?
Он прекрасно знал, о чем речь, но не собирался облегчать мне жизнь. Еще меньше облегчал ее мне здоровый силуэт. Шел снег; а мне почему-то ощущалось, что на Гранде нет ни куртки, ни штанов, что я, словно рентген, вижу под одеждой его литые мышцы и спокойно лежащий в трусах толстый член. Воздух стылый; внутри меня неожиданно разлился жар.
– Мое… белье.
– Твое белье. Да.
«Хоть не разозлился, значит, не худший прогноз». Но, судя по отсутствию радости, второй за ним.
Показались из кармана ключи; джип мигнул фарами, оповещая об отключении сигнализации. Из багажника показался знакомый пакет; Гранд протянул его мне без слов.
– Спасибо.
Я достала заранее приготовленные купюры, которые сняла в банкомате еще в городе, подошла к мистеру «я не гоню тебя, но и не рад», сунула в нагрудный карман.
– Оплата… за покупку.
Вблизи было еще хуже – он пах собой, своим парфюмом, и вблизи я сама себе казалась маленькой. В довесок у Гранда едва заметно раздулись ноздри. Я все-таки пнула его по прекрасным шедевральным яйцам. Он не предложит остаться, а я не буду унижаться, следующий месяц буду гордиться хотя бы этим.
– Я не могу сделать тебе подарок?
– Подарок? Женщине на одну ночь, которой ты не собираешься звонить? Нет, мне подачки не нужны.
Здесь владелец базы казался жестче, собранней, чем в городе. Непробиваемым. И все таким же привлекательным, черт бы его подрал. Но лить слезы, если накроет, я буду уже в машине по пути назад – не перед ним. И я молодец, у меня получилось сказать, сыграть, как по нотам. Без пафоса, без обид и наездов. Просто приехала, просто забрала вещи.
Мерзли уши; поднялся ветер. Снег теперь мел нешуточный. Похоже, путь назад будет еще сложнее, чем сюда, но ничего, упорство завело сюда, доведет и обратно. Качались верхушки деревьев, беспокойно-серым стало низкое небо.
– Джулиана…
Это слово остановило меня тогда, когда я уже открывала дверь, чтобы ехать назад.
– Знаешь, как меня зовут? Чудесно.
Я разглядывала человека в черном вопросительно. Какое-то время он молчал, не то собирался с мыслями, не то анализировал нечто, одному ему известное.
– Тебе нельзя здесь оставаться, это опасная территория…
Ничего нового. Как раз по сценарию номер два.
– Да-да, я уже уезжаю. Иногда я такая послушная, самой тошно.
Мне почему-то стало легче. Я решилась приехать, я приехала, я выстояла. Я все сделала.
–…но ехать сейчас нельзя, начинается метель.
– Зовешь на чай?
Я смотрела со смешком.
– Нужно переждать.
– Это скрытое приглашение?
– Да нет, черт возьми! – Гранд начинал злиться. Что ж, тоже хорошо. Тем более, если не приглашение. – Но даже я не рискнул бы ехать обратно прямо сейчас. По прогнозам, вьюга продлится до вечера или середины ночи. Ты застрянешь еще до шоссе, снег липкий, под ним скоро образуется лед…
– Я не застряну.
Не успела я сесть в кабину, как донеслось.
– Твоя обида сильнее твоей же рациональности? Не будь дурой!
Последнее прозвучало и вовсе жестко.
– Кто ты такой, чтобы запрещать мне быть дурой?
Наверное, он прав, наверное, ехать не нужно. Но еще меньше мне хотелось молча сидеть с ним за одним столом, натужно искать темы для беседы и ждать, когда же кончится долбаный снег. Хуже того: спать в разных комнатах, ежесекундно запрещая себе входить в соседнюю спальню, до рассвета не быть способной сомкнуть глаз. Наверное, когда легко и глупо сходишься, нужно уметь так же легко и глупо расставаться.
