Довоенный альбом и другие истории - страница 8

Плеханов назвал Ленина главной, непростительной ошибкой в своей жизни. «Я ввёл Ленина в круг известных и влиятельных европейских социал-демократов, опекал его, оказывал всестороннюю помощь и тем самым позволил твёрдо встать на ноги. Больше того, в 1903 году на съезде РСДРП, в споре Ленина с Мартовым я поддержал Ленина, что в итоге привело к рождению большевизма. Однажды появившись, большевизм стал быстро набирать силу, отчасти по причине привлекательности его тактики и лозунгов для малоразвитого российского пролетариата, а отчасти по причине необычайной настойчивости и титанической работоспособности Ленина. Исправить мою ошибку было уже, к сожалению, невозможно. Моя ошибка уже обошлась и обойдётся России очень дорого».

Похвальная запоздалая самокритика первого российского марксиста.

А вот изобретатель русского радио Александр Степанович Попов (итальянское изобрёл несколько раньше или позже Маркони; вопрос о приоритете не решён и по сей день). Он увенчан веточкой лаврушки и надписью, насколько я понимаю, на модном тогда языке эсперанто: Inventisto de radio Popov.

Значение изобретённого Поповым радио невозможно переоценить. Это было первое не бумажное средство массовой информации (СМИ). Радиоволны – это тебе не газеты с журналами, не надо везти их тоннами за тридевять земель на пароходах, паровозах и самолётах; сами донесут, что пожелаешь и куда захочешь. В каждых квартире и учреждении висели настенные репродукторы в виде больших круглых чёрных тарелок (диффузоров). А чуть ли не на каждом фонарном столбе – четырёхугольные динамики-рупоры-громкоговорители из белого или чёрного металла, на все стороны света передающие новости, классическую музыку, арии из опер и оперетт, а также бодрые и радостные песни советских композиторов и даже целые радиоспектакли.

Затем идёт марка 200-летия Академии наук с прекраснолунным ликом её гениального первого русского академика – М. В. Ломоносова, обрамлённым напудренными буклями по моде того времени. Ломоносов чрезвычайно много сделал для развития химии, геологии, горного дела и поэзии в России. Его ямбы послужили образцом для нескольких поколений русских поэтов вплоть до Пушкина. Он много бед претерпел в годы учения заграницей. Ксенофобом не был, но отчаянно боролся с иностранным засильем в российской академии.

В те времена академия состояла из математического, физического и гуманитарного классов. Важной частью были академическая гимназия и университет! Приведу только пару строф из знаменитого во все времена латинского студенческого гимна, посвящённого академии:

Остальные строфы гимна ещё печальней – все о скоротечности жизни и ловле момента наслаждения, пока есть такая возможность. Перефразируя Декарта: «Я наслаждаюсь, следовательно, я существую». Или, как поётся в другой студенческой песне, Edite, bibite, post mortem nulla vоluptas!, что означает «Ешьте, пейте, после смерти не будет наслаждений!» А в духовных семинариях бурсаки распевали эту же сентенцию на малоросском:

Студенческие пирушки-попойки, у которых не было иной цели, кроме как «веселиться до полусмерти», хорошо известны из классической русской литературы (например, «Юность» Л. Н. Толстого). Я сам однажды участвовал в такой, век помнить буду! Обратите внимание: в гимне нет ни слова об учёбе.