Дождь не вечен - страница 21

Люба собиралась уже уходить, когда Катя окликнула ее.

– Люб, меня завтра забирают домой, но ты не против будешь, если я позвоню тебе после выписки, ну или встретимся где. У меня нет никого в Москве, ну или есть, но я не помню их, даже и поболтать не с кем по-женски. А ты тут самое светлое лицо и заочно больше меня обо мне знаешь.

Люба покраснела и довольно проворковала:

– Ой, а я с удовольствием. И правда, это ты со мной знакома месяц, а я с тобой почти полтора года. Да и друзей у меня, знаешь, не много. Я одна тут, и работа, работа, работа, а так хоть отвлекусь. Все не капельницы ставить. Я тебе завтра утром расческу привезу, приведем тебя в порядок, ну и телефон свой чиркну, а ты там как оклемаешься, звони.

Люба не обманула, привела Катю в относительный порядок еще с утра. Волосы они решили стянуть в незамысловатый хвост, шрам на лбу все равно требовал серьезной маскировки, которой в наличии не было. По доброте душевной, кроме расчески, девушка принесла и одежду, которая может и была простовата, зато села на Катю, как влитая. Это было приятно, забота, по которой Катя скучала. Поклявшись, что все вернет и позвонит, как только появится возможность, девушка попрощалась с новоявленной подругой и как на иголках в ожидании ерзала по койке.

За полчаса до назначенного времени, с порывом ветра, в комнату ворвался знакомый аромат дорогого парфюма и его обладатель.

Лицо мужчины напоминало маску, черты заострились, он был бледен. Кате от этого стало еще горче.

«Прекрасно, ты таки меня рассмотрел и ужаснулся».

– Я говорил с врачом…– он на секунду замолчал, голос был очень встревожен,– он сказал, что у тебя частичная амнезия, – он снова остановился, в глазах отразилась такая боль, что Кате стало неуютно,– ты правда совсем меня не помнишь?– тихо закончил он, буравя ее взглядом.

«Эмм…какие мы сообразительные…ну вот сейчас он услышит желаемое и снова исчезнет…а жаль…такой красавчик..», ей стало как-то неуемно грустно. Даже злорадствовать не хотелось, хотелось тихо забиться в угол и разреветься, от чувства собственного бессилия и отсутствия хоть какого-то контроля над ситуацией, однако, именно этого она сейчас не могла себе позволить. Собрав всю свою волю в кулак, она пыталась остановить наворачивающиеся на глаза слезы. Медленно повернула голову, по направлению к окну, так, чтобы предательские слезинки , сию минуту норовившие скатиться по щекам, не показались ему.

– Странно правда…только с утра было солнце, а теперь идет дождь… – отрешенно протянула девушка.

– Ты действительно меня не помнишь? – медленно, но четко повторил мужчина.

«Ясно…от ответа мне не уйти…»

Катя устало вздохнула, и, продолжая смотреть на плачущее небо, тихо выдавила из себя такое ранящее, такой обидой отдающееся в ее сердце слово:

– Прости, но нет.

Он подскочил к ней и, прижав к груди, начал гладить ее волосы.

– Боже, не переживай…мы все исправим… – зашептал он ей в макушку, мы вернем тебе воспоминания…вернем их вместе,– в голосе звенели нотки отчаяния и безудержная нежность.

« ВМЕСТЕ!!! ДАААААА!!! На сегодня самоубийство отменяется».

В душу ворвалась, сметая все на своем пути, радость.

– Прости… – еще раз пролепетала девушка.

– Что за бред! За что ты извиняешься? Думаешь, я на тебя за это злюсь? Я этих горе-врачей убить готов, еще хотели, чтобы ты тут лишний месяц мариновалась, проморгали амнезию, не сообщили, когда в себя пришла, – его глаза заискрились, – И вообще, это я виноват, если бы не…– он не закончил свою фразу, будто одергивая себя, – в общем, не важно. Ты жива – это главное!