Дождь в наших сердцах - страница 19

Мне кажется, что я зря хожу к психотерапевту. Толку никакого почти. Я все еще думаю о смерти, воспоминания о родителях никуда не исчезают. Хотя нет, кое-что все же таки изменилось за два года с психотерапевтом. У меня образовался гастрит из-за всех тех лекарств, что в меня пичкали и пичкают по сей день.

– Лаура, рада тебя видеть. Проходи, – мисс Стейси проводит меня в свой кабинет, и я плюхаюсь на большое серое и мягкое кресло. Я проваливаюсь в нем, но мне удобно. – Рассказывай, что нового?

Я же молчу. Рассказывать о сегодняшнем или она все доложит Лили с бабушкой и меня снова уволокут в психушку?

– Эй, – нежным тоном позвала меня женщина. – Ты же помнишь, что должна рассказывать мне все, что происходит, все что ты чувствуешь?

Неуверенно одариваю ее кивком и со вздохом начинаю рассказывать:

– Сегодня утром я снова хотела порезаться.

– Причинить себе боль или…

– Или.

– Ты хотела покончить с собой? Снова?

– Ага, – лениво отвечаю я, отворачиваясь от ее взгляда.

– Ты же понимаешь, что об этом мне надо рассказать твоей тете? Это серьезно, Лаура. Склонностей к этому у тебя не было больше года. И то, что ты снова хотела это сделать – плохо.

– Я не хочу в психушку, – повышая тон, говорю я.

– Я не говорю, что тебе снова нужно будет лечь в клинику. Все можно решить другим путем.

– И каким же?

– Я подумаю. Это будет зависеть от твоих дальнейших слов и действий, – мисс Стейси достала из ящика в столе блокнотик, который за столько лет приелся даже мне. – Расскажи еще что-то. Из-за чего у тебя появились эти мысли?

– Вчера я поссорилась с подругой, которая была со мной на протяжении всей жизни, а до этого поругалась с бабушкой… Я еще вчера хотела сорваться, но сдержалась, а сегодня не смогла… Но мне помешала Лили. Так что ничего не случилось.

– Это чудо, что тебе помешали, Лаура. А что насчет трихотилломании? Все еще пытаешься таким способом причинить себе боль?

– Да.

– А лекарства? Ты чувствуешь… Не знаю… Улучшение или что ты чувствуешь?

– Кроме того, что иногда у меня болит желудок, и я едва не падаю в обморок, а когда-то падаю, – ничего.

Полтора часа тянулись мучительно. В моей голове проводили раскопки. Стейси прописала мне новые препараты, поскольку, как выяснилось, те мне приносили в основном вред. Когда прозвенел будильник, который Стейси ставила каждый раз, я подорвалась с кресла.

– Последуй моим советам.

– Знаете, мисс Стейси, мне кажется все зря.

– Что зря?

– Вы зря роетесь в моей башке. Видите же, что это ни к чему не приводит. Зачем тратить на меня время?

– У нас все получится, Лаура. Нужно много времени и твоего желания. И я не привыкла сдаваться, и тебе тоже не дам этого сделать. А теперь ступай, увидимся на следующих выходных.

– До свидания, – тихо произнесла я, выходя из кабинета.

И едва не упала в обморок. По ступенькам поднимался Аарон собственной персоны! Что он тут забыл?! И он был не сам, а с младшей сестрой. Чтобы не попасться ему на глаза, я спряталась в туалете, оставив мелкую щель, чтобы знать, когда можно будет выходить. Ну надо же встреча.

Возвращаясь домой, я снова вспомнила про сообщение блондина. И спать ложилась с той же мыслей: «О чем он будет со мной разговаривать? Мне стоит переживать?»

Понедельник был моим кошмаром, потому что именно сегодня мне нужно будет поговорить с одним неприятным человеком, и я не имею понятия о чем. Его сообщение и вправду вызвало во мне столько эмоций, что я не знаю, куда деться от них. Аарон – не тот человек, с которым я хотела бы поболтать. Он меня бесит, раздражает своим существованием. Всего за одну неделю я узнала о нем больше, чем он сам о себе знает, мне так кажется. И тем не менее из головы не вылезает его фотография из инстаграма. Чертов Аарон Родригес. Мне приходится противоречить самой себе.