– Не обращай на нее внимание. Она тебя провоцирует специально. Хочет, чтобы ты сорвалась.
Конечно. Хочет всем доказать, что я психичка. Это хотела сказать Элиза, но умолчала, решив не задевать эту тему и меня.
– Кстати, я хотела с тобой поговорить именно об этом, – начинаю я.
Девушка машет головой.
– Не нужно, Лаура. Ты не обязана.
– Нет, я сама хочу тебе рассказать все, что было на самом деле, чтобы ты не считала меня такой, как считает полшколы.
– Я и так тебя не считаю такой… – Элиза смотрит в самые глаза и говорит с самой настоящей искренностью.
Мне приятно, что хотя бы она на моей стороне. В начале сентября я думала, что вдруг у нас с ней получится и мы станем теми подругами, которые пойдут вдвоем против всех? Кажется, так оно и случилось. Я не ошиблась в ней, а она во мне.
– Но я все равно хочу тебе рассказать, – настояла я. – Я живу с тетей и бабушкой, потому что у меня нет родителей. – Лицо Элизы расслабилось, и даже мелкая улыбка угасла. – Моих родителей убили. Двоих. А маму на моих глазах.
Ужас, сожаление заполнили лицо подруги. Она открыла губы, чтобы сказать, как ей жаль, но я выставила указательный палец, тем самым говоря, что это еще не конец того, что я хотела бы рассказать.
– Мне было семь лет, когда это произошло. Я была маленькой, и эти события очень сказались на моей детской психике. И вот… С тех самых пор все началось. Моя жизнь распалась на «до» и «после». У меня начались частые панические атаки. Я не могла нормально спать, потому что, каждый раз, как я засыпала, меня всегда мучили кошмары с родителями. А потом… После двенадцати где-то все усложнилось. Мне становилось все хуже и хуже. В пятнадцать я хотела совершить самоубийство. И у меня почти получилось, но меня застукала бабушка. У нее там чуть сердце не сдало, и она сказала, что это была последняя капля ее нервов. И меня положили в психиатрическую больницу.
– Лаура… Мне так жаль…
– В районе четырнадцати лет надо мной очень сильно поиздевался один парень из старших классов, из одной из моих прошлых школ. Их я, кстати, меняла так часто в своей жизни, что не успевала привыкать. И в каждой из них у меня не было друзей. Меня считали психованной дурой, как, впрочем, и считает Кимберли. Полгода назад меня выписали из психбольницы, решив, что с меня хватит, что я уже пришла в себя. Но я продолжаю принимать различные препараты, чтобы поддерживать себя и снова не сорваться.
– И как ты сейчас? – я видела мерцающее волнение в ее глазах, когда она впитывала все больше и больше информации.
– Не знаю, – честно ответила я. – Недавно я снова пыталась сделать то, о чем потом бы жалела, а может и нет. Но меня спасла одна девушка. Впрочем, это все.
– Лаура, – простонала Элиза, закрывая глаза. А когда она открыла их, в них я увидела самые настоящие слезы! И я испугалась! – Я так сожалею, моя девочка, – Элиза подскочила со своей стороны и перебежала на мою, наклонилась и обняла так крепко, что своим сердцем я ощущала стуки ее. Мы словно стали одним целым в этот момент. Никто в жизни так не реагировал на всю мою историю, как она. Это слишком много значит для меня… Я заплакала вместе с ней. Мне так долго не хватало такого человека. Такой неподдельной поддержки.
Элизе пришлось отстраниться, потому что сзади ее кто-то позвал. Заглянув через ее плечо, я увидела Аарона и Элая, приближавшихся к нам. В крови опять забурлила злость при виде его лица.
